Подушечка была настолько мягкой и воздушной, что спать и, особенно, ворочаться на ней было сплошным удовольствием.
Проснувшись в своих кроватках, сорванцы весело, со смехом вспоминали вчерашний, с трудом прожитый день. Они вспомнили все: и Шушину аллергию, и Нюшин голод, и желтые цветы, и летающих жужжащих монстров. Они помнили всё, кроме одного. Как они попали в домик?
А всё оказалось очень просто! Их так измотала «суровая», деревенская действительность, что сил на возвращение домой попросту не хватило. Маленьких «дачниц» свалил сон, и прямо на том самом месте, где их настиг прохладный, переполненный свежим воздухом и безумными впечатлениями вечер. Именно таких, спящих и чрезмерно трогательных, их нашла хозяйка. Они сладко сопели, прижавшись друг к дружке, дабы не замерзнуть. Нюшка почему-то была совсем голой, а у Шушки на голове красовалась огромная шишка. Собачка во сне дергала лапками и жалостно поскуливала. Нюшка икала и похрюкивала: не то от голода, не то от холода. Зрелище было удручающим. Сироты, ни дать ни взять…
Хозяева, найдя их под кустом смородины, прослезились… Ну, или почти прослезились. Хозяйка, женщина с тонкой душевной организацией, ревела как белуга, а по щеке хозяина стекала скупая мужская слеза…
Конечно, я немного преувеличила, самую малость. Всё правда до того места, как хозяева стали рыдать. Они просто были рады, что нашли их. Они нежно, осторожно взяли их на руки и отнесли в домик.
Питомцы спали крепко, а оттого и не помнили этого.
– Это дачный лунатизм, – умничала Шушка, потягиваясь на подушке.
– Не начинай… – из-под кровати раздался вялый голосок еще не проснувшейся Нюши. – Только не сейчас. На голодный желудок я не могу тебя воспринимать.
– Пожалуй, ты права, – сказала собачка и подбежала к краю кровати.
– Какой сегодня день? – осторожно спросила хрюшка.
– Зачем тебе? – и Шушка смешно свесила голову под кровать.
– Запомню на всю жизнь, – таинственно ответила Нюшка. – Первый раз слышу, что ты не против еды. Тем более моей!
Нюшка дернула Шушку за ухо, и та свалилась к ней на подушечку.
Устроив небольшую чехарду, игру с подушкой, они весело резвились и смеялись, забыв о вчерашних бедах.
Утром жизнь всегда кажется веселее и праздничнее. Вот и этим утром дача уже не казалась сорванцам такой мрачной и некомфортной, какой виделась накануне. На улице пели птички, а в мисочках, бережно и аккуратно поставленных у стены хозяевами, вкусно пахло любимым завтраком.