В деревне белых волков уже кипела жизнь. Я чувствовала запах горячего хлеба и булочек, слышала звон стали в мастерской кузнеца, детский смех и плач, лай чужих хати, тихие шаги прохожих и хлюпанье воды, оставшейся после вчерашней грозы.
Постучав в ворота своего прежнего дома, я спросила, когда появился стражник:
– Могу ли я видеть зора Джерарда?
Интересно, как будет вести себя отец, если брат не захочет со мной разговаривать?
Но чуда не случилось. Спустя пару минут меня пропустили и провели окольными путями, через крыло для прислуги на второй этаж, где находилась комната Джерарда.
Взъерошенный, с сонными глазами и толком не одетый, брат выглядел забавно. И я бы обязательно улыбнулась, если бы не обстоятельства нашей встречи.
– Рональда?..
Он так удивился, что я мгновенно поняла: о моём приходе ему не докладывали. Видимо, доложили отцу. Что ж, это многое объясняет.
– Доброе утро.
В комнате брата ничего не изменилось. Только кровать теперь была крупнее. А так… Всё те же книжные шкафы и большой деревянный стол, за которым мы любили лопать лесные ягоды и читать книжки. И по-прежнему – трещина на одной ножке стола, появившаяся, когда мы играли в кораблекрушение и он служил нам спасательной лодкой.
– Что привело тебя сюда?
Строгий, серьёзный… смешной.
Сказать правду или сделать то, что хочу?.. Очередную глупость… Сказать, что меня привела просьба отца?.. Или…
– Я пришла, чтобы поговорить с тобой, Джерард.
Почему мой голос не дрожит? Ведь внутри всё – абсолютно всё, даже сердце – дрожит от боли, обиды и унижения.
– О чём?
Пусть будет так. Пусть будет.
– О тебе. И обо мне. Я хочу сказать, что простила тебя, Джерард. Ты ни в чём не виноват передо мной. Перестань терзаться.
Я смотрела в лицо брату, когда говорила это. Как же оно вмиг изменилось… Из спокойного и даже холодного вдруг стало злым и насмешливым.
– Зачем ты врёшь, Ронни?
Я вздрогнула.
– Что?
– Зачем ты врёшь? – повторил Джерард, цедя слова сквозь зубы. – Тебя об этом отец попросил, ведь так? Да? Он считает, этот разговор поможет мне наконец стать полноценным ара.
– Разве калихари не прав?
Джерард рассмеялся, а потом подошёл ко мне и схватил за руки. Это было так неожиданно, что я чуть не упала.
Брат сжал мои ладони очень сильно, но не больно, и прошептал:
– Ты ведь никогда не простишь меня, да? Никогда?