– Но как же…
– Всё до последнего кредита!
С каждой секундой я осваивался всё больше. Это походило на пробуждение из глубокого сна. Открываешь глаза и только со временем вникаешь в происходящее. Толстяк скакал вокруг… По рингу? Да, кажется, это был ринг. Его крохотные по сравнению с телом ножки в лакированных туфлях нередко мелькали перед глазами. На ринг он обрушивался с грохотом, от которого тряслись верёвки и доски. Как бы он не проломил пол и не утащил меня вместе с собой. Ладно умереть после погружения, я и прежде не особо в него верил, но умереть, задохнувшись в складках этого толстяка…
– Дубль, послушай! – прилетел более спокойный голос откуда-то из-за ринга. – Мы не можем списывать долги на участников!
– Это не участник! Это – мусор! Отброс! Мясо!
Толстяк не слабо завёлся. Пухлая ладошка просвистела в воздухе и сотрясла меня от головы до пят. Я отъехал ближе к канатам и почти потерял сознание. Стоит ли говорить, что голова чудом не раскололась? Мне понадобилось десять секунд, чтобы вспомнить, кто я и где я. Хотя в настоящий момент эти понятия были слишком относительными… Кто я? Где я? Человек на ринге, которого избивает разжиревший мутант? Но кто тот человек, которого бьют, и где он?
От удара сильно разболелась голова, на время пропал слух. Вместо рёва из маленькой дырочки на фоне расплывшегося лица я услышал писк. Он был много приятнее. Я бы согласился слушать его по утрам, как слушал классику, лишь бы не содрогаться от рёва этого монстра. Секундочку! Что у него под пиджаком?!
Это оно?! Да, чёрт побери, это оно!
Оно было не под пиджаком. Оно было внутри. Раньше я никогда не видел это, только чувствовал. Штука внутри толстяка походила на пламя свечи. Крошечная точка в его огромном теле колыхалась и трепетала. Вот что позволяло ему носить такое большое и тяжелое тело! Материя…
Вряд ли оно называлось именно так. Материя. Название придумал я сам. Позже я убедился, что оно плохо подходит под описание. Но слишком привык, чтобы менять. То, что я чувствовал внутри у некоторых людей или существ, скорее относилось к энергетике или душе. И всё же я представлял его иначе. Я видел это как чужеродную материю, которая меняет человека… Материя – это то, что я понимал, но не мог объяснить.
Дубль – кажется, так звали толстяка. Он ещё долго кричал и что-то говорил человеку за рингом. Частичка материи трепетала, будто свеча на ветру. По ней можно было понять, в каком состоянии находится человек. Дубль готов был взорваться. Что ж я ему такого сделал?