– Змей хитёр, дальновиден и мог легко скрыть своё истинное происхождение, причём замаскироваться под дракона Тьмы не так сложно, – продолжал настаивать ангел на своём утверждении, пристально посмотрев на хозяина ада.
– Мы бы заметили! – в недоумении прорычал в ответ Вельзевул, не желая соглашаться с наивностью первородных демонов, которых с такой легкостью ввело в заблуждение порождение Хаоса в случае, если Князь действительно сын хранителя.
– Все ошибаются. И это мы с тобой, Вельзевул, знаем лучше других. Вспомни моих собратьев у себя в аду, – Светоносный сделал паузу, закрыв глаза, словно вспомнил о том, что пытался забыть. – В Свете тоже ни у кого не возникло сомнений, что Князь – сын Тьмы, – с печалью в голосе произнёс Люцифер и Вельзевул опустил голову, более не собираясь возражать ангелу.
Они оба замолчали, будто затронутая Светоносным тема о его собратьях была весьма неприятной, и заговорщики старались её не обсуждать. Но именно это вскользь затронутое прошлое заставило Вельзевула признать возможную правоту ангела. Расспрашивать об узниках ада, являющихся, судя по всему, запретной темой для разговоров, я не стал, чувствуя возникшее нежелательное напряжение между братом и Люцифером.
– Чего ещё ты от него услышал? – нарушил, наконец, неловкое молчание ангел.
– Больше ничего. Зато слышал эхо гласа Творца. Ты не знаешь, как его найти? – с надеждой спросил я Люцифера, переводя разговор на другую тему.
– Эхо он слышал! – с усмешкой повторил за мной ангел, глядя на Вельзевула. – Это эхо никто не слышал! Потому как если и слышат, то это последнее, что воспринимают разумом в своей жизни. От него превращаются в пыль, из которой Творец, наверное, и создал Сущее. Тебе показалось, а если нет, то несказанно повезло, что удалось сохранить свою целостность после услышанного голоса! А где его искать? – задумчиво спросил Люцифер скорее самого себя. – Я тоже хотел бы знать, где он…
Ангела внезапно окутала печаль. Он застыл, будто превратился в мгновение ока в прекрасную статую, выточенную из кристалла, что излучает чистый ослепляющий Свет. Над нами повисло тоскливое молчание. Каждый погрузился на мгновение в самого себя. Я заметил, что тревожные мысли о предательстве меня покинули, словно Светоносный смахнул их с моего сознания своим светом. А сам, забрав мои тревоги себе, погрузился в них полностью, давая мне возможность вкусить мгновение покоя. Его глаза излучали тёплый свет, как тогда на границе, когда я впервые его увидел. Только сейчас свет понемногу угасал, создавая впечатление, что ангел нас покидает, отправляясь в неведомый мир тоски и печали, откуда уже не возвращаются.