– Ты когда-нибудь себя убьёшь! – сердито крикнула Мара.
– Возможно! Но если ты любишь меня, то не дашь умереть, – вставая с усилиями на ноги, ответил Перун. – А если не любишь, так лучше я умру от твоих сладких губ.
– Я боюсь! Каждый раз, когда ты так долго меня целуешь, я начинаю думать, что ты ищешь смерти!
– Не могу насытиться твоими губами. Всякий раз, целуя тебя, умираю, но, отталкивая меня, ты возрождаешь главное – желание жить! Жить ради любви к тебе! – уже с мягкой улыбкой на счастливом лице, произнёс бог.
– Ты сумасшедший льстец! – тихо сказала она в ответ и со слезами на глазах обняла своё запретное, но всё же счастье.
– Я соскучился, – прошептал он ей на ухо и, подхватив на руки, положил богиню на ложе.
Он аккуратно снял со своей возлюбленной платье и, бросив его на пол, на мгновение замер. Каждый раз, глядя на поразительную красоту Мары, Перун наслаждался совершенными изгибами её тела и не мог оторвать взгляд. Будто снова, впервые увидел это неповторимое смуглое создание, слегка прикрытое в смущении иссиня чёрными крыльями.
Перед ним лежала дева Тьмы, лишившая покоя сердце бога с того самого момента, когда они случайно столкнулись во дворце Световида. Мара в сопровождении ангела смерти, Азраила, по своим божественным обязанностям посещала чертоги Света. Они уже покидали дворец и шли на выход по главному коридору. Но судьбе было угодно столкнуть их с Перуном, прибывшим с докладом на совет. Богиня смерти не шла, она плыла в белоснежном наряде ему навстречу, словно лебедь средь волн бушующего океана страстей. Страстей, неожиданно закипевших в сердце могучего бога, для которого кроме битв до этого момента ничего в жизни не существовало. Увидев эту немыслимую красоту, порабощённый, он застыл на месте не в силах оторвать свой взгляд.
Азраил, конечно, заметил шок Громовержца, но вида не подал. А вот Мара слегка улыбнулась остолбеневшему богу, чем подарила надежду и дала повод для взятия своей неприступной персоны, славящейся на всё Сущее равнодушием ко всем поклонникам. Только бороться Перуну за сердце Мары не пришлось, потому, как и в её душу тогда ворвалась долгожданная любовь.
Тайно прокравшись в покои богини в первый раз, он не ожидал, что красавица его ожидает и, не сказав ни слова, она впервые одарила Громовержца своим смертельным поцелуем, мгновенно подкосившим бессмертную сущность бога.