Снизу послышался звон стекла о стекло. Она, двигаясь настолько быстро, насколько хватало храбрости, отправилась в комнату Фрэнка.
Из мрака не доносилось ни шороха. Стена больше не дрожала, не звонили далекие колокола. Джулия распахнула дверь; та еле заметно скрипнула.
После своих трудов Джулия прибрала не все. На полу лежала пыль, человеческая пыль, и кусочки высохшей плоти. Джулия встала на колени и принялась старательно их собирать. Рори был прав. Какая же прекрасная домохозяйка из нее вышла!
Когда она встала, что-то дернулось в сгущающихся тенях. Джулия посмотрела туда, но прежде чем глаза смогли распознать форму в углу, раздался голос:
– Не смотри на меня.
Он был усталым – такой голос бывает у человека измотанного и выдохшегося – но вполне материальным. Звуковые волны от него расходились по тому же воздуху, которым дышала Джулия.
– Фрэнк.
– Да. Это я.
Снизу послышался вопрос Рори:
– Тебе уже лучше?
Она подошла к двери:
– Гораздо лучше.
За спиной притаившееся в тени существо неожиданно быстро и яростно произнесло:
– Не подпускай его ко мне.
– Все будет хорошо, – прошептала она ему, затем обратилась к Рори: – Спущусь через минуту. Поставь пока музыку. Что-нибудь расслабляющее.
Рори ответил, что все сделает, и ушел в гостиную.
– Я лишь наполовину восстановился, – раздался голос Фрэнка. – Я не хочу, чтобы ты меня видела… не хочу, чтобы вообще кто-то видел… не таким… – Слова стали сбивчивыми, а тон подавленным. – Мне нужно больше крови, Джулия.
– Больше?
– И скоро.
– Насколько больше? – спросила она у теней. В этот раз Джулия лучше разглядела то, что пряталось в темноте. Понятно, почему он не хотел попадаться кому-то на глаза.
– Просто больше, – ответил Фрэнк. И пусть голос его был чуть громче шепота, в нем чувствовалась настойчивость, которая напугала Джулию.
– Мне надо идти… – ответила она, услышав музыку внизу.
В этот раз мрак ничего не ответил. У двери она обернулась и произнесла:
– Я рада, что ты вернулся.
Уже выходя, услышала звук, похожий то ли на смех, то ли на всхлипы.