Об этом не могло быть и речи. Старца подцепили за губы крупным рыболовным крючком и на прочной леске водили по городу. Рыба была символом христианства.
– Отец, что ты делаешь?
Перед императором стояла Галина. Что ей надо? Царь и есть бог на грешной земле, он делает что хочет.
– Что ты делаешь? Оставь в покое раба Христова, сотвори милость или будешь рабом у диавола. Ты уже забыл, что с тобою случилось в прошлый раз? У тебя короткая память.
– Зато у меня длинные руки, – Север еле сдерживал себя. – Ты что, тоже стала христианкой? Когда в последний раз ты приносила жертву богам?
– Я готова отправиться к ним прямо сейчас.
– Вот и прекрасно. Отправляйся, а я порадую старца. Если ты сделаешь то, о чем говоришь, я освобожу Харалампия.
Классических форм Аполлон встретил ее холодным взглядом. Каменный лик всегда и всех приветствует одинаково. Жрецы в храме одобрительно кивали головами, Галина подозвала одного из них. Высокий молодой жрец, полный достоинства, торжественно улыбался.
– Как ты думаешь, которого из них, – она показала на статуи, изображающие богов, – разбить для начала?
Жрец проглотил улыбку и как будто подавился. Он раскрыл рот, но ничего не мог сказать. Только шумно глотал воздух.
– Пожалуй, я начну с этого, – она взяла в руки идола Дия, – он полегче.
Ударившись о плиту жертвенника, кумир раскололся на три части. Следующего, размером побольше, Галина столкнула на пол храма. У него отскочила голова и покатилась в сторону жрецов, с ужасом наблюдавших за сценой. Тронуть дочь императора они не посмели.
– Говорите, она сокрушила всех? – переспрашивая без нужды, Север думал, что ему предпринять. – И зачем? В Антиохии много искусных мастеров. Прикажите им, чтобы за ночь они восстановили все статуи. Когда будут готовы, поставьте их на прежние места и скажите, что боги воскресли.
– Так говорят неверные о своем Христе, – робко заметили жрецы.
– А вы скажите, что наши боги могут проделывать то же самое!..
– Боги воскресли? – Галина, казалось, не удивлена. – Надо пойти взглянуть.
– Великое чудо, – серьезно сказал жрец, тот самый, молодой и высокий, что накануне потерял дар речи, узрев Дия поверженным. – Обесчещенные и поруганные вчера, сегодня они сияют как новые.
– Прекрасно. Сокрушить новых идолов мне будет легче, чем старых.
И все повторилось с прежним грохотом камня и гипса в молчании богов.