Белые-то кто? Такие же люди, как мы с вами. И как мы теперь узнали, они очень болели за Россию, воевали вовсе не потому, чтобы помещикам, барам опять угнетать крестьян. А потому что считали, что красные, большевики эти, погубят Россию. Что, впрочем, и произошло сейчас, как мы видим, ведь путинизм-капитализм – это продолжение коммунистического режима. Это видно хотя бы потому, что очень многие олигархи – перекрасившиеся коммуняки или их сыночки.
Была я на кладбище под Парижем – Сент-Женевьев-де-Буа называется. Там много русских людей лежит – тех, кто не сумел отстоять Россию, и которых большевики выгнали в эмиграцию. (ну и еще там много знаменитых деятелей нашей литературы и искусства типа Бунина, Рудольфа Нуреева, Андрея Тарковского и т.д.). Мне их было до глубины души жалко. Вот так отблагодарила их Родина – лежать в чужой земле.
Но это ладно, хоть и очень больно за них. Но зачем поколения воспитывать в духе, что надо убивать всех, кто не согласен с кровавыми режимами, уничтожать идеологических врагов? А теперь говорим, что общество у нас состоит из обозлённых, ненавидящих друг друга, забывших, что такое доброта, совесть, нравственность. Стоит ли удивляться?
А методы-то у нынешних правителей всё те же – убивают своих противников, загоняют в тюрьмы. Перечислять имена не буду – все мы их знаем прекрасно.
Я такая дура… Я переживаю из-за любого пустяка, на который вообще никто не обратил бы внимание.
Вот, например, такое. Я почти год назад переехала из Тверской области во Владимирскую. Меня перевозил фургон, потому что у меня есть холодильник, купленный в кредит, всякие кастрюли, какие-то там бытовые приборы типа электродуховки, в которой я пеку очень вкусное печенье и пиццу.
И у меня есть очень много разных шмоток, это мне послала моя читательница Анечка – много одежды и обуви. В принципе, мне это всё не нужно, потому что я никуда не хожу. Но человек хотел сделать мне приятное.
А ещё у меня есть два подросших лимончика, авокадо, хурма и молодые мандаринчики.
Я думала, что хурма сдохла, потому что зимой в квартире был лютый холод, все её листья опали и остался только маленький засохший прутик – но нет, весной она, к моей радости, ожила!
А авокадо я посадила еще в прошлом году, там, откуда уехала, и вместе с ним проросло какое-то странное растение. Одна женщина, которая во всём этом разбирается, сказала, что это какая-то разновидность хризантемы.