– И я рад тебя видеть, – жизнерадостно оскалился сыщик, сигарета в зубах приветливо приподнялась.
– У тебя десны кровят. И что с лицом?
– Это карфагский оттенок кожи, – обиженно ответил Кравитц, пропуская гостью.
Внешним видом сыщик напоминал убитого на ринге боксера, труп которого пытались сжечь. Что из мешанины ссадин, подпалин, синяков и кровоподтеков давало «карфагский» оттенок – загадка.
– Ну да, краше в морг везут.
«Хэйверлэнд Принц, Рита. Чем вам помочь?»
– Совсем как в Бюро, – прикрывшись перчаткой от дыма, сказала Дросс. – И что у меня там не сложилось…
В табачном тумане над тяжелым столом в дальнем конце комнаты покачивалась доска расследований. Вырезки, фотокарточки, торопливые заметки и нечеткие в тусклом мареве наброски карандашом соединялись плотными нитями в маршруты, по которым жертвы шли к неминуемой участи. Все маршруты вели к «Дыре».
– Святая Троица съест тебя с говном, Кравитц. Хочешь, дам тебе тонер?
Ленни называл свой метод «уход в дело». Ты проверяешь зацепки, одну за одной. Каждый день – до упора, пока не спутаешь портрет подозреваемого с собственной рожей. Утром встаешь – и по новой. И тут либо щелкнет в мозгу, и паззл срастется, либо загнешься, как скаковой варан, извини. Отключишься на пятый день без сна, и твой труп оберет жестокий нищий42.
Ничего, так тоже можно работать. Если привыкнешь, что периодически бьют по башке.
Дросс распахнула окно, и в комнату ворвался жар ночи. Ленни показалось, что он стоит под тепловой пушкой.
– Ты все-таки нашел себе проститутку, Кравитц? – она подцепила скомканную у ротангового кресла тряпку форменной туфлей. Та самая трекса: страшные пятна и рваные дыры на груди.
– А?
Лиззи осторожно держала ткань за краешек, так держат дохлую крысу.
– Мне стоит об этом знать?
– Нет, – отрезал сыщик. Глаза вонючего Вилли вспыхнули янтарным пламенем в черноте проулка. – Лучше смотри сюда.
– Удиви меня.
Ленни начинал с нуля. Парадоксально, де́ла Лори не оказалось в бумагах. Копы. «Полицейский департамент не выдает гражданским информацию по текущим расследованиям», – оттарабанил патрульный. Сыщик оценил взглядом гору коробок. А на этих в полицейском департаменте уже забили?
Такова жизнь. Каждый день кто-то выходит из дома, чтобы никогда не вернуться. Еще одна пропащая душа на улицах бездушного города. Мир, в котором лучшее, на что ты можешь надеяться, – это безымянная могила за счет округа. И последний взгляд Самары Морган.