– Ты прекрасно знаешь, что это невозможно! – рычит, повышая голос. Я знаю, куда бить.
– О, прости, я совсем забыл, что младший брат у нас пи…
– Глеб!
– Ладно-ладно, – поднимаю руки, – заднеприводный, скажем так, – ржу в голос, отчего на лице отца нервно ходят желваки.
– Именно поэтому вся надежда на тебя.
– Надежда на что?
– На внуков! Не прикидывайся идиотом, – тяжело вздыхает, почти стонет, возвращаясь в кресло. – Никто не заставляет тебя быть примерным мужем. У меня много друзей, большинство из них имеет дочерей. Присмотрись, оцени, выбери хорошую девочку помоложе, которую можно подмять под себя. Немного внимания, подарков, безлимитную карту в зубы, и пикнуть не посмеет, заглядывая тебе в рот. Периодически дома появляйся, иногда разговаривай и про детей не забудь.
– А вот этого мне не надо!
– Молоденькой девочки?
– Детей не надо.
– Твоё дело – сделать. С остальным я разберусь как-нибудь сам.
– Сам? А может, сам и сделаешь? – подмигиваю отцу. – А что? Ты ещё вполне ничего. – Окидываю взглядом своего старика: статная седина, минимум морщин, подтянутое тело. – Сотрудницы откровенно слюни пускают. Ноги не раздвигают на входе в кабинет?
– Рот закрой! – гаркает так, что по телу проносится разряд, отрезвляя. Черта. Ещё шаг – и отец перекрутит меня в мясорубке своего гнева. – Хорошо, Нина тебя не слышит, иначе это было бы последнее, что ты сказал. Или последнее, что бы ты сказал не калекой.
И мы оба знаем, о чём он говорит – с мамой шутки плохи. Язык острый, рука тяжёлая, видит насквозь – не скрыться. В детстве по взгляду понимала, когда мы с Костиком проштрафились, а если соврали… Наказание было таким, что слово опасались выдавить из себя, лишь жалобно пищали. А если уж мама не в духе или того хуже – злая, весь дом ходил по стеночке, дышали через раз и разговаривали шёпотом.
Именно её отец обвинял в моей фантастической способности изгадить любую беседу резкими и острыми высказываниями, не скрывая правды. Называть вещи своими именами без оглядки на чужое мнение научила меня именно мама. И Костю учила, но, видимо, в какой-то момент он свернул не на ту дорожку, обнаружив в себе симпатию к мужикам.
И, несмотря на твёрдые убеждения в направленности полов и желание внуков, выбор Кости приняла – со скрипом, не сразу, после слёз и скандалов. Теперь Костя для неё, скорее, подружка, чем ребёнок мужского пола.