– Мы поступаем так из лучших побуждений, – уверенным тоном парировал Коэн, поддержав утверждение долбаной докторши. – Люди не были готовы к подобным изменениям, а волна паники грозила разрушить хрупкий баланс мирового порядка. Но вы должны знать, что уже в текущем квартале законы относительно данного протокола будут утверждены на главном референдуме и озвучены во всех странах мира.
Я замерла и уставилась на ученого дрожащим взглядом. Почему этот кошмар не кончается?! Почему не проходит ощущение, будто меня бросили в тёмную пропасть, не оставив даже крохотного источника света?
– А если я не соглашусь? – спросила я на одном дыхании.
Он нахмурился и ответил не сразу, как будто стыковал мой вопрос и имеющиеся ответы.
– Этот выбор повлечет за собой необратимые последствия, – выдал наконец доктор Коэн. Кажется, я услышала в его голосе разочарование. – Вы все равно родите ребенка, но уже в лабораторных условиях, в качестве эксперимента для исследования бесконтактного зачатия. Если же ваше сопротивление будет вредить организму или беременности, вы подвергнетесь смертной казни, а плод заморозят для дальнейшего изучения.
Паника и адреналин жгучей волной прошли по телу, закручивая каждый нерв. В глазах застыли жгучие слезы, а в груди сквозь густое недоверие начал проступать парализующий страх.
– Как… как вы можете?! – прошептала я дрожащими губами. – Это бесчеловечно!..
– Выпейте воды, Кристин, ваше волнение превысило допустимый уровень, – спокойно предложил бесчувственный урод.
Я вздрогнула, когда сбоку что-то заскрежетало, и машинально повернула голову. Из стола выполз стакан, а пузатый графин в нише за несколько секунд наполнился кристально чистой воды.
– Будьте благоразумны, мисс Ривер, иначе мне придется вызвать ассистентов для экстренной инъекции, – предупредил ученый, а у меня началась тихая истерика от абсурдности происходящего.
Так бывает, когда сообщают, что тебя будут заживо жечь на костре и вежливо предлагают попить водички!
И тогда во мне словно что-то щелкнуло…
Не знаю, что это было: внутренний протест, который достиг критической точки, или состояние аффекта, но я как будто превратилась в куклу без эмоций и чувств. Медленно покосилась в сторону голограммы и послушно направилась к нише в стене. Наполнила стакан, сделала пару надрывистых глотков и аккуратно поставила его на место. Но отходить не спешила.