Для нас это «позже» так и не наступило.
А за год многое изменилось.
Я простил лучшего друга, потому что когда женщина от тебя уходит, причину нужно искать в себе. А я эту причину видел слишком явственно, чтобы не понимать. Отпустил Алену не только на словах, но и мысленно. Не раз пытался начать новую жизнь, обламывался и делал очередную попытку. Решился на еще одно совместное проживание с женщиной, которую спустя три месяца застал в своем доме с любовником, который, возможно, был там не впервые.
Глеб стал ответственней, его перестал интересовать перепих на одну ночь. Деньги уже не текли рекой на пустышки-подарки для незнакомок. Он впустил на свою холостяцкую территорию не только собаку, но и женщину. А эта женщина…
Алена похорошела, стала мягче, еще более женственной, немного поправилась – со мной она как будто боялась нормально есть и питалась травой с овощами. В ее карьере не наметилось никаких изменений к лучшему, более того, она сама говорила, что хозяин компании не раз собирался уволить всех поголовно, чуть срезал зарплату, а на должность, которую она метила, взяли другого.
Но сегодня я узнаю, что, несмотря на все эти факты, Алена беременна.
Новость, которая и вытолкнула меня на улицу в разгар застолья с друзьями.
Нет, любви или как там правильно называлось то, что у нас было с Аленой – уже больше нет. Просто меня словно ударило по голове осознанием, что если бы, блядь, все сложилось иначе, этот ребенок мог быть моим.
– Артем, – Алена поглаживает мои ладони дрожащими пальцами и смотрит в лицо, а не на переносицу, на лоб или в сторону. – У тебя тоже будет все хорошо… обязательно…
Я усмехаюсь, не могу удержаться, даже зная, что это выглядит зловеще и неприятно. Дурная привычка, от которой сложно избавиться.
– Да, – соглашаюсь спокойно, но заметив, как сильно она расстроена, обнимаю ее за плечи и поясняю. – Я не злюсь, Ален. Все прошло. И я рад, действительно рад, что ты счастлива. За Глеба я тоже рад.
– Правда? – светлеет она.
Я киваю, растираю ее плечи, чувствуя, что ей холодно в одном свитере. Дурочка – выскочила за мной, не оделась, как следует, а думать-то надо уже о двоих.
– Ты тоже будешь счастливым, – лепечет она несусветицу, прячет глаза на секунду и вновь смотрит открыто и прямо. – И сделаешь счастливой ту, которая увидит тебя настоящим.