– Я уже заинтересована, – поднялась Аня. – Посмотрю, что с ним и сразу приму решение.
Постучав в наблюдательную палату, Аня услышала щелчок замка. Оказавшись внутри, она отступила назад и задела медсестру, спешившую запереть дверь. Четыре крупных санитара не могли успокоить нового пациента, уступавшего им по росту и весу раза в два, но даже смирительная рубашка, казалось, не действовала на него. Он был слишком быстр и изворотлив для нерасторопных сотрудников. И когда один из них уже приготовил шприц с успокоительным, мужчина увидел Аню. Женщина стояла неподвижно, словно статуя. Она видела много буйных пациентов, но никогда прежде её не сковывал неописуемый ужас перед обычным человеком. Когда он подошел к ней и заглянул в её глаза, холодная волна ужаса тут же отпустила женщину. Она увидела перед собой совсем другого человека. Агрессия на его лице резко сменилась виной, потерянностью и долей радости. Он смотрел ей в глаза, не моргая, улыбаясь краем рта. Санитары в нерешительности остановились рядом. Мужчина заговорил, и голос совсем не выдавал его буйного помешательства несколько минут назад.
– Помнишь, что ты делала, когда мне становилось совсем плохо? – обратился он к женщине.
– Прости, я немного забыла. Ты можешь напомнить? – спросила она, стараясь скрыть волнение.
– Да, но они связали мне руки.
Аня жестом велела снять с него смирительную рубашку. Один из санитаров подошел к мужчине.
– Это слишком опасно, – произнес он.
– Выполняй же.
Сняв с него рубашку, санитар отошел в сторону и взял в руку шприц. Став вновь свободным, мужчина приблизился к психиатру. Ей хотелось убежать, отвести от него взгляд, но приходилось оставаться на месте. Пациент провел рукой по её лицу и аккуратно убрал прядь волос ей за ухо. Он смотрел на неё, склонив голову, и по-прежнему улыбался. Аня не помнила, чтобы мужчина с такой нежностью и заботой смотрел на неё, хотя была замужем уже пять лет. Она совершенно забылась, все еще ощущая на лице его прикосновение.
– Ты всегда делала мне так, – прошептал он. – Помнишь? Я прошу тебя.
Женщина дрожащей рукой провела по его щеке. Он закрыл глаза и накрыл её руку своей. Аня убрала прядь волос ему за ухо и высвободила руку. Казалось, что в палате никого нет. Повисла абсолютная тишина, которая витала вокруг них двоих. Наконец, он отошел назад и произнес: