Можете мне поверить, нужно было обладать невероятной внутренней силой, чтобы преодолеть тяжесть, которой наделяло твои ноги это строение. В тот же раз энергии мне хватало с избытком. Я, быть может, плохо помню, как сбежал по мраморным ступеням и понёсся куда-то, не разбирая дороги… но радость свою помню хорошо, простую человеческую радость, рвавшуюся из моей груди неудержимым криком. Меня не могли видеть, так что не сочтите всё это за недостаток воспитания, или что я тогда ещё не перерос в себе несдержанного мальчишку, ничего подобного. Мне было просто необходимо избавиться от излишка внутренней свободы, а не то я попросту взорвался бы на глазах у общественности, а это никуда не годится.
Бежал я долго. Утро тогда было свежее, полуденная жара ещё казалась чем-то невероятным, так что – во всю прыть по пологим нашим холмам, покрытым молодой весенней травой! Ноги как бы жили от меня отдельно. Я сам по природе – не любитель физических телодвижений, а в тот раз даже небольшая усталость, проявившаяся в мышцах после добрых пары миль, казалась частью всеобщего праздника, который бушевал во мне и вокруг меня. Кончилось всё тем, чем и должно было закончиться. Я уткнулся носом в Белый Забор.
Довольно.
Знаете, иногда это творение поднебесного зодчества мне кажется чрезвычайно символическим. Представьте, тривиальный белый пластик, высота – метра четыре, гладкий такой, невероятно скользкий на вид, не за что глазу зацепиться. Куда ни беги, всегда на такой наткнешься, подобным образом устроен наш мир. Куда ни беги…
Вот я сейчас, знаете, что подумал… когда создавался «Тьернон», его конструкторы, видимо, не зря использовали в его внутренней отделке всё тот же маслянисто-белый цвет, кто его знает, что случилось бы со мной за эти проклятые годы… Да… Ладно, не стоит отвлекаться, а то у меня повествование затянется сверх всякой меры.
В общем, я направил свои стопы обратно, на этот раз чинно приняв соответствующий моему новому положению в обществе вид. Вообще, я очень нравился себе в этой новенькой чёрной форме с голубой полосой на правой стороне груди, ступать с высоко поднятым подбородком доставляло мне тогда не меньшее удовольствие, чем за пару минут до того – бежать. Заряд неуёмной энергии исчерпался сам собой, будем изыскивать в ситуации что-нибудь ещё, способное поддержать хорошее настроение. Вокруг было просторно и пусто. Но всегда остаюсь я сам. Довольствуемся малым!