Тяжёлая металлическая дверь, ведущая внутрь, уже была открыта, и Эзекиль поспешил войти.
Болтливый Томми последовал за ним. В бункере уже сидели солдаты О. С. С.Ч.. Их было трое, и вид у них был совершенно подавленный.
В углу, сваленные друг на друга, лежали трупы гвардейцев, разорванные ураганом рикошетирующих осколков. Их изувеченные тела искалечены и обезображены взрывом гранаты. Гранаты, которую так удачно удалось закинуть Эзекилю. При мысли о том, что это тоже его рук дело, Монг не сдержался и опорожнил свой желудок прямо себе под ноги.
– Эй ты! Иди блевать в траншеи! Неизвестно, сколько нам ещё придётся тут сидеть! – злобно разразился один из сидящих на гранитной скамейке солдат.
– Да успокойтесь вы! Парень многое пережил. Как-никак это его первый бой, – тут же ответил Томми, со скрипом закрывая за собой дверь.
– И что? У меня тоже первый. Я же не гажу! – пробурчал второй солдат.
Эзекиль ничего не ответил, лишь поспешил отойти как можно дальше от ужасающей кучи разорванной плоти. Обессиленный и измождённый капрал уселся на пыльный, заваленный огромными гильзами пол и медленно облокотился о гранитную стену.
Нутро бункера было ужасным, мрачным и грубым. С одной стороны вдоль стены расположилось гранитное подобие скамейки. С другой стороны, там где уселся Монг, была узкая щель амбразуры, в которую устремлялись огромные стволы автопушек. Сами орудия были зафиксированы к потолку при помощи специальных стальных креплений. Вдоль стен стояли металлические ящики с боекомплектом. Царящий в бункере мрак усиливал и без того неумолимо нарастающее чувство тревоги. На стенах потрескивали факелы, слабо освещая недра жутковатой фортификации. Из-за этих факелов бункер больше походил на какой-то древний замок, нежели на современное оборонительное сооружение. Эзекиль вспомнил, как он мечтал оказаться внутри этого бункера. Мечтал получить передышку и укрыться от творящегося снаружи ада. И вот сейчас он здесь. Сейчас он сидит внутри этого самого бункера. Но чувствует ли он спокойствие или защищённость? Нет. Он чувствует лишь страх и боль. Грудная клетка по-прежнему ноет, а порезанное ножом плечо невыносимо жжет. Но самое страшное, это непонимание того, что делать дальше.
– Офицерьё всё разорвано на куски. Мы единственные кому удалось добраться до сюда в целости, – громогласно заявил один из солдат, медленно поднимаясь с гранитной скамейки.