Авангард пал, поглощенный инфернальным пламенем. Всё что осталось, это триста седьмой батальон и горстка офицеров. Это провал. Сигилиус просчитался и был с лёгкостью обведён вокруг пальца. Вверенные ему войска уничтожены, разбиты за считанные секунды. Авиаль снял фуражку и в бессилии рухнул на колени.
– Ваша милость! Что это такое? Как такое возможно? – подоспел один из офицеров, помогая командору подняться.
– Готовьте батальон, мы наступаем! Победа или смерть! – в бешенстве взревел Сигилиус, не отрывая взора от бесконечно высокой стены огня.
Липтрион с упорством горел, не желая потухать и уступать врагу хоть сантиметр своей земли. Хаупт-командор видел, как из инфернального огненного шторма выбегали солдаты, полностью объятые пламенем с ног до головы. Они бежали, не понимая куда. Обгорелые, слепые, обожженные, они размахивали руками и вскоре падали замертво. Невыносимо видеть, как гибнут твои люди. Невыносимо представлять, что они чувствуют в этот самый момент.
– Репрессор пойдёт первым. За ним черепахи. За бронёй пехота. Необходимо закрепиться в траншеях, затем прорваться внутрь, – вернув фуражку на голову, приказал Авиаль.
– Но мисир, нас всего пять сотен! Боюсь, что гарнизон крепости нас численно превосходит. Да и пламя… Мисир, оно не гаснет! – встревожено произнёс один из офицеров.
– Вечно гореть не будет. А что до численности, капитан, то с каких пор вы стали бояться дикарей? Неужели триста седьмой батальон не сможет одолеть горстку варваров? Их уловки закончились, пора наступать и вырвать победу силой! – взбешенный Сигилиус схватил растерянного капитана за мундир и несколько раз тряхнул.
– Да, мисир! Немедленно атакуем крепость! – поспешно согласился капитан.
Спустя двадцать минут пламя ослабло и утихло, хотя и полностью не потухло. Ещё были участки, где траншеи продолжали пылать в огне. К этому времени 307-й батальон уже перешёл в своё последнее наступление. Но крепостные артиллерийские системы вновь загрохотали. «Искупители» учиняли жуткие взрывы, разрывая солдат батальона на куски и сея панику среди наступающих, но 307-й уже было не остановить. Стремительно преодолев поля, ведомые репрессором черепахи, вползли в траншейный комплекс. Проползая над окопами, они плавно приближались к вратам ненавистной крепости. Следующая за танками пехота с ужасом лицезрела обугленные останки своих боевых братьев. Тысячи заживо сгоревших людей чёрными костями усыпали траншеи. Жуткая вонь пожарища и жженой человеческой плоти перехватывала дыхание. Тут и там пылали доминионские бронемашины, экипаж которых заживо запёкся внутри.