И дал мне бокал, наполненный до краев зеленым напитком, лаймом и льдом в виде бриллиантов. Я сел за столик в ожидании, что ко мне снова кто-нибудь прицепится и будет говорить какое-то свое личное откровение о том, как жить правильно и кем он стал. В бар заходит молодой человек лет тридцати трех, одет стильно в вилюровом приталенном пиджачке и гастуком, в модных фиолетовых очках и с уверенной походной. Затем подскаживается ко мне и, словно мы пара закадычных друзей, начинает свой монолог:
– Я слышал свобода субъективна. Я вот, я вот не свободен. Я не могу очутиться на Марсе по щелчку пальца и оказаться там в окружении подлинных картин Василия Кандинского. Выходит, я раб. Раб как своего тела, так и раб этого мира. И то, и то другое ограничивает меня. Мне же нужна полная свобода, поэтому я избавлюсь от своих рабских цепей и сниму эти ограничители, а что из этого получится, я скоро точно узнаю.
Он достает из внутреннего кармана пиджака пистолет glock 42, кладет дуло себе в рот и стреляет, глядя прямо мне в глаза.
– Я допиваю зеленый веспер, вспоминаю, что я не заплатил и подхожу к барной стойке, положив тысячную купюру. На что бармен, протирая прозрачный бокал шелковым белым полотенцем, мне ответил:
– Закон не един ко всем во всех мирах, мы вольны следовать своим законам.
И он вложил свою тысячу рублей мне в руку. Я посмотрел на него, и он ушёл, не взяв денек. Я вышел на улицу и пошел к парку в надежде найти там лавочку. Мимо шла парочка:
– Знаешь, мы никогда не училась в школе, мы думали, что это для дураков. Мы итак все знаем. Пришло время наверстать упущенное. А чему сегодня научился ты?
Я вошел в парк и сел на лавочку возле огромной плакучей ивы, что стоит посередине пруда. Ко мне подсел мужичок в простых джинсах и черной курточке вместе с маленькой собачонкой на поводке и начал говорить:
– Знаешь, есть вещи, которые невозможно именно нам понять. Думай не думай, всё равно не поймем. Я уверен, что мир куда сложнее, чем кажется. Я гуляю с Чудиком, просто прогуливаясь по улице или в парке. Когда я возвращаюсь домой, то иду почти на целый день работать – делать заказы, управлять людьми, провожу аналитику рынка, работаю с ЦА и делаю еще кучу ранее сложных для меня дел. В голове у Чудика, пока он дома один, уверенность в том, что я выхожу на улицу и делаю все то же самое, вот только уже без него. И что самое интересно, мне не хватит сил и мудрости объяснить ему всю картину своего мира, объяснить то, чем именно я знимаюсь в отсутсвие его. Интересно, а что сейчас делает Бог? А ведь и правда получается, думай не думай – всё равно не поймем.