Я плакала и захлебывалась слезами. Голос сел от рева, и я просто шаталась в такт тому, как меня если в жопу в лесу.
Ладошки скользили по капоту. Надир мощными толчками вбивал свой стояк мне в анал, пока я кончала. Затем кончил он в мое уже обезвоженное от изнеможения тело.
Вынул член. Вытер его о мои розовые ягодицы.
Плюнул на меня.
– Веди защитника.
Меня перевернули на спину и положили на капот.
Ко мне подвели Диму, но я уже совершенно не понимала, зачем они сделали его свидетелем всего этого.
Диме развязали руки. Я отчетливо видела его лицо. Он был уже почти трезвый, опустошенный и измученный. Били его без следов. Под дых, так что видно было, как он уже шугается каждого шороха. Хотя чёрт его знает, может он и всегда был такой припизднутый.
– Теперь ты.
Дима не понимающе посмотрел на меня, с раздвинутыми ногами, лежащую на спине на капоте без сил, обкончанную и которой запретили сдвигать ноги. Потом на бандитов.
В какой момент его юношеская влюблённость перерастёт в отвращение ко мне?
– Она же тебе нравится. Вот. Мы тебе ее «подготовили».
– Парни, вы чего?
Один из хулиганов подошел к Диме, расстегнул ему джинсы и спустил вместе с трусами.
Кто-то из темноты включил камеру на телефоне и вспышка дала дополнительный свет.
Я сквозь туманную пелену на глазах видела, как пульсировал поднимаясь Димин член. Прямой и твердый, но… По сравнению с парнями это был даже и не член… так… палочка.
Пятеро мужчин и один «мальчик», хотя они наверное все одного возраста. Только вот парни растут на свежем южном воздухе, а он… в лучшем случае в отдельной комнатке у бабушки. Небритый лобок с противными кучеряшками во все стороны.
– Ты ж на нее дрочил наверняка и не раз, а?
Парни ржали и толкали его ко мне. Он пожимал плечами. Я начала понимать, с кого писал свой образ Лапенко.
– Давай. Теперь она твоя. Можешь даже поцеловать.
Учитывая, что после минетов мое задроченное лицо никто не вытер предложение врядли было привлекательным. Диме дали подзатыльник и нагнули к моим задроченным губам. Давя на затылок его заставили поцеловать.
– Жених и невеста, тили-тили тесто.
Компашка вновь издевательски заржала, наполняя ночной лес живодерским куражом.
Надир обратился к моему "жениху" уже серьёзно.
– Парень, либо ты трахаешь свою девушку, и мы вас оставляем в покое, либо ты сейчас выроешь яму сначала для себя, потом для неё. И из этого леса мы уедем без вас.