Несмотря на мой ступор от внешнего вида стилиста, парень довольно быстро и ловко отбуксировал меня к стене. Мы остановились практически на одной линии с еще двумя парами по бокам. И не успела я осознать, что не так во всем этом действии, как с тихим щелчком прямо из пола выросли матовые, чуть светящиеся молочным светом, белые стены. Вот тут до меня дошло, что именно было не так: при всей кажущейся пустоте помещения, пол был расчерчен на клетки генераторами силового поля. И нажатием одной кнопки огромное пространство превратилось в кучу крохотных изолированных комнат.
Линасу со мной не повезло. Я категорически отказалась от платьев и воздушных блузочек, что он мне упорно пытался подсунуть. Зная, что меня ждет далеко не самая приятная прогулка по дикому и к тому же тропическому лесу, я потребовала себе самую удобную и закрытую обувь вместо модельных туфель, и камуфляжный комбинезон. Стилиста чуть удар не хватил. Он причитал, хватался за сердце, ронял скупую мужскую слезу и говорил, что я – жестокая и бессердечная. Но я упорно стояла на своем. И в конце концов мы с Линасом достигли консенсуса. Стилист откуда-то притащил мне грубые на вид, но легкие и удобные штурмовые ботинки из экипировки звездного десанта. А вместо камуфляжа неброские, но крепкие джинсы и футболку с ярлыком известной межгалактической фирмы спортивной одежды. А вот от макияжа мне отвертеться не удалось. Не иначе как расстроенный неудачей с одеждой, Линас решил оторваться на моем лице и волосах.
Развернув меня спиной к зеркальной стене и приговаривая, что мне понравится, он сосредоточенно колдовал надо мной, то и дело меняя какие-то странные приборчики, кисточки и коробочки. Все, что я уяснила из его пояснений – это то, что грим у меня профессиональный и очень стойкий. Начнет сходить не ранее, чем через месяц. Если не смыть его специальным тоником.
Из-за того, что мы со стилистом слишком долго спорили об одежде, из своего закутка я вышла последней, так и не успев глянуть на себя в зеркало. Но расширившиеся в изумлении глаза моего охранника красноречивее любых слов сказали мне о том, что Линас не даром ест свой хлеб.
Рыжая, уже снова стоящая в центре опустевшего пространства, так как силовые стены исчезли, едва я вышла наружу из своего закутка, пронзила Линаса недовольным взглядом. Но тотчас опять мило улыбнулась: