‒ Да ладно! ‒ хрюкнул Терри, он явно получал удовольствие от нашей перепалки. ‒ Нам-то? Чтобы «кэннон» с «найконом» не нашли общий язык? Да быть такого не может! А русский с американцем? Конечно, ты пройдоха порядочный, но мы вместе боремся за мир и дружбу! В одной команде! Пока наши боссы вконец не расплевались.
‒ А как ты узнал… ‒ начал спрашивать я, но тут же прикусил язык. И так все было ясно.
‒ Как только увидел тебя, сразу и узнал, ‒ хохотнул Терри. ‒ По какой еще причине тебе было переться в эту дырку от задницы? Мир тесен, приятель, особенно наш мир. ‒ Последние слова он произнес как бы доверительно, выделил со значением. Причмокнул и уставился на меня, нахально и издевательски.
‒ А если я не соглашусь, ты, конечно, не пойдешь баиньки.
‒ Не пойду, ‒ ухмыльнулся американец. ‒ Подниму тревогу, и вас повяжут. Пакистанца, ‒ он глянул на Усмани, ‒ под трибунал, а русского в 24 часа. Персона нон-грата и прощай зарплата.
‒ Сволочь ты, Терри, ‒ констатировал я без всяких эмоций.
‒ Ничего подобного, я поступаю как настоящий товарищ по оружию, исключительно из желания позаботиться о безопасности коллеги по контртеррористической коалиции. Когда поймешь, будешь ползать за мной на коленях и ловить мою руку ‒ чтобы покрыть ее поцелуями.
Я рассмеялся, так искренне и непринужденно, что Терри опешил и обидчиво поджал губы.
‒ Ладно, мы тебя берем, только учти: никакой передачи ракеты не будет, пакистанцы все разнюхали и отменили, а зачем устроили этот праздник и нас сюда притащили, непонятно. Вот, наш друг Усмани тоже не понимает.
На Терри было жалко смотреть. Этот жизнерадостный толстяк ссутулился, его полные щеки втянулись, кабаньи глазки беспокойно забегали. Он судорожно вырвал мобильный телефон из кобуры ‒ она у него крепилась к ремню ‒ и набрал номер. Никакого эффекта. Приятный женский голос на урду известил: «Ап ка матлубе намбер ас вакат банд хэ», то есть аппарат занят или находится вне зоны доступа.
‒ Что за ерунда, ‒ бормотал Терри, ‒ когда мы приехали, я звонил, все было нормально… Снова и снова тыкал пальцем в кнопки, но с аналогичным результатом.
‒ Они связь заблокировали, ‒ пояснил Усмани.
Кто «они», было понятно. Но с какой целью? Чтобы мы не смогли доложить о несостоявшейся операции? Ну, доложим днем позже. Что это изменит?