Саломонар прошел в комнату вслед за Первым Управленцем.
В комнате было темно, и он после яркого солнечного света в зале с трудом рассмотрел сидящую у окна Агату Перонскую – жену Первого Управленца.
Ее Светлость сидела на стуле с высокой спинкой и казалось не подозревает, что кто–то вошел.
Напротив нее Саломонар заметил детскую кроватку и рядом с ней полную женщину невысокого роста.
Наконец Ее Светлость повернулась к Саломонару.
На коленях у нее был ребенок, судя по цвету пеленок девочка.
– Я рада что вы пришли Саломонар, – сказала Агата. – Нам надо было послать за вами паромобиль, но мы не знали, где вы находитесь сейчас и поэтому пришлось послать птицу.
Саломонар знал, что говорить по этикету может только когда ему дадут слово, стоял молча, внимательно слушая Ее Светлость.
Агата передала ребенка женщине и поддерживая рукой подол длинного платья пошла к двери, которая была искусно спрятана в орнаменте огромного ковра на стене.
Как из-под земли выросший слуга открыл дверь и Агата зашла во внутрь, вслед за ней зашла полная женщина с ребенком, а затем Его Светлость.
Слуга сделал приглашающий жест и Саломонар проследовал за ними.
– Это судя по всему, была спальня Его и Ее Светлостей.
В ней стояла большая двуспальная кровать, комод, несколько стульев и еще одна детская кроватка.
Агата Перонская сделала жест полной женщине, та подошла, положила ребенка, раздвинула пеленку и вышла из комнаты.
Саломонар посмотрел на лежащую в кровати маленькую девочку.
Ей было пару месяцев, не больше…
Белая кожа и светлые волосы, девочка даже не проснулась пока кормилица раздевала ее.
Саломонар сосредоточено рассматривал ребенка, не обращая внимание на Его и Ее светлость, которые замерли наблюдая за каждым его движением.
Саломонар аккуратно поднял правую ножку ребенка, и посмотрел на ступню.
Проверил на тыльной стороне ладони, под подбородком.
На каком–то этапе Саломонар стал больше делать вид, что внимательно рассматривает тело ребенка и продолжал проверку лишь потому, что родители были Его и Ее Светлость и выбора у него не было
Если бы это был кто–то другой он уже давно был бы по дороге домой.