Маркус не любил откладывать дела на завтра, особенно если это касалось его брата, поэтому первое что он сделал когда пришел домой – это послал посыльного к одному из Чистильщиков.
Парня звали Рогир.
Высокий с плоским лицом и маленькими широко поставленными глазами он не отличался умом, но был послушен, как хорошо дрессированная собака и отлично справлялся со всеми заданиями, которые поручал ему Главный Чистильщик.
Рогир пришел быстро и сейчас внимательно слушал Маркуса.
Маркус Шлосэ, понимая щепетильность просьбы Филиппа, сказал Рогиру, что одна его хорошая знакомая недавно родила и ищет кормилицу для своей дочери.
Он не знает почему, но знакомая хочет, чтобы у кормилицы, как и у нее самой была девочка не старше двух-трех недель. И еще. Важно, чтобы кормилица была мать–одиночка.
Попросив Рогира повторить вслух сказанное и убедившись, что тот все запомнил Маркус отправил его и пошел спать.
Рогир сразу пошел в направлении городской ночлежки, как будто точно знал, что там он найдет то, что хочет Маркус.
Он поздоровался со сторожем и зашел в помещение.
Ночлежка была переполнена, некоторые бездомные спали прямо на полу.
В воздухе висел затхлый запах давно не проветриваемого помещения.
Перешагивая через бездомных Рогир, дошел до спящего в дальнем углу ночлежки, приподнял край свисающего до пола одеяла и сел на край кровати.
Кровать под его тяжесть заскрипела, но лежащий на ней человек не проснулся.
Рогир тронул спящего за плечо.
Тот зашевелился и поднял голову.
Это была растрепанная не молодая женщина.
Она какое–то время щурила глаза пытаясь увидеть, кто ее разбудил.
– А, это ты Рогир, – произнесла женщина, – что случилось?
Рогир приподнял край одеяла.
Рядом с женщиной лежал закрученный в тряпки ребенок.
– Откуда он у тебя? – спросил Рогир.
Женщина, испуганно смотрела на него.
– Откуда у тебя ребенок? – жестко повторил Рогир.
Было видно, что женщине страшно и она не хочет ему ничего рассказывать.
Рогир положил ей руку на плечо и с силой сжал.
Лицо женщины перекосила гримаса боли.
– Я нашла ее, – выдохнула женщина, – перестань, мне больно!