– Kulla qablak mush fakira, kulla ba3adak mush 3ayiza.… – опуская ладони на её тонкую талию, произнес он.
Когда девушка взглянула на отражение и поймала на себе взгляд изумрудных глаз демона, он улыбнулся ей и добавил:
– Ты будешь моей.
После этого Илэриас, тяжело дыша, проснулась в холодном поту.
***
Испытывая невероятную боль во всем теле, Илэриас с трудом села в кровати. Ощущения были такими, будто она попала под колеса грузовой машины. В попытке стряхнуть остатки жуткого и вместе с тем реалистичного сна, девушка помотала головой – и новая волна боли отозвалась в спине, заставив Илэриас вскрикнуть. Она всхлипнула, жалея саму себя, и огляделась.
Комната была погружена в кромешный мрак, но, несмотря на это, девушка различила очертания предметов. В правом углу мрачной глыбой возвышался гардероб, чуть подальше находилась ширма для переодеваний, а напротив уж очень широкой для одного человека кровати висело большое зеркало в резной раме. Непонятно откуда закралось подозрение, что она находится не в своем гостиничном номере, где останавливалась с группой на ночь. Страх завладел девушкой окончательно, и она закричала что есть силы, превозмогая боль:
– Эй! Кто-нибудь! Помогите!
Попытка опустить ноги с кровати и встать увенчалась лишь тем, что она с глухим стуком распласталась по полу. Уже чувствуя, что теряет сознание, Илэриас успела увидеть тёмную фигуру, появившуюся в проеме двери и метнувшуюся к ней.
…
Уфир только собирался разлить свой эксклюзивный напиток, по виду напоминавший кофе, как кто-то огласил его лабораторию отчаянным криком:
– Скорее, господин, она умирает!
Он обернулся на голос и увидел дворецкого Себастиана с обожжённой девушкой на руках.
– Очевидно, очередная жертва Вертерона? – спокойно произнес он, с неохотой откладывая трапезу.
– Не знаю, но господин Асмодей велел мне за ней присматривать.
Уфир приблизился и с сомнением взглянул на гостью – всё её тело покрывали ожоги и кровоподтеки.
– Почему она так выглядит, если Асмодей сам протащил её сюда?
– Не знаю…
– Ладно, как бы там ни было, клади её на кушетку.
Косясь на обгоревшую гостью, Уфир молча достал с полки над рабочим столом одну из множества склянок. Словно живой, внутри неё бился сгусток зелёной энергии. Выдернув пробку зубами, Уфир влил содержимое в рот девушки, и вскоре кожа на её теле вновь сделалась мраморной, а длинные волосы приобрели прежние лоск и упругость, завившись в длинные локоны.