Глава 5. Привилегии нового статуса
Я медленно продвигалась по столичным улицам и наконец-то видела их такими, каким представляла себе при жизни. Оживленными, людными, шумными.
Смертные сновали туда-сюда и громко переговаривались. Но стоило им заметить меня – неизменно останавливались на несколько секунд в почтительном полупоклоне. А затем снова отправлялись по своим делам.
Дрейфующими островками молчаливого спокойствия в этом бурлящем море жизни были личи. Паря над головами живых и видя меня издалека, они ограничивались коротким приветственным кивком.
Я отвечала им тем же.
Интересно, это из-за возвращения Суртаза меня начали так привечать? Или подобное обращение – норма для моей формы, просто я для этого слишком редко виделась с сородичами по бессмертию?
Как бы то ни было, мне в кои-то веки нравилось то, что происходило вокруг. Ясный солнечный день, оживленное настроение и… надежда. Да, пожалуй, именно это отличало сегодняшний день от большинства предыдущих. Не было гнетущего ощущения обреченности. Да, ситуация была все еще отчаянной, но возвращение Суртаза давало повод надеяться на то, что из нее удастся выкарабкаться.
Не говоря уже о моем личном поводе для радости – избежала казни, как-никак. Еще и обзавелась не абы каким наставником. Во что это выльется в дальнейшем, конечно, тот еще вопрос, но сейчас…
Сейчас все даже почти хорошо. Жаль только, что…
Нет.
Не думай об этом, Шиза. Нельзя.
Сделав над собой усилие, я пытаюсь сосредоточиться на окружающем вокруг. Это оказывается не такой уж и сложной задачей: городская улица ведет меня к воротам в крепостной стене. Я резко останавливаюсь, и металлическая пластинка с тихим стуком ударяется о внутреннюю сторону моей грудной клетки.
Что-то происходит.
Я вижу, как встревоженные люди устремляются к воротам. И у меня нет никакого желания пробираться через стремительно формирующееся полукольцо зевак, хоть и понимаю, что меня наверняка пропустят без проблем.
Нет, просто не хочу.
Хорошо все-таки уметь летать. Поднимаешься повыше и перелетаешь через стену, где хочешь…
– Простите ее, милорд…
Пробившийся сквозь людской гомон голос кажется мне знакомым. Настолько неожиданно знакомым, что я даже отказываюсь от идеи перелететь через стену. И вместе с тем я ощущаю вспышку искренней радости: голос принадлежит Ваану, а это значит, что он жив.