Монтер. Мне больно, любимая, слушать тебя…
Оличка. А мне больно повторять каждый раз одно и то же!.. Правда же, я так устала, Михаил, от твоих вопросов, от преследований… От всего, что ты делаешь для меня или ради… Если бы ты знал, как мне тяжело видеть тебя, объясняться с тобой… Ты такой добрый ко мне, и такой хороший – что я скоро, наверно, тебя возненавижу…
Молчат.
Монтер. Так что же мне теперь – не жить?..
Оличка тяжело вздыхает.
Ну, хочешь, я исчезну?
Оличка (устало). Куда ты исчезнешь?
Монтер. Куда – я не знаю. Никто не знает, куда все исчезает. Исчезну – и все. Хочешь?
Оличка. О-о… (Молчат.) Я так устала, Михаил…
Монтер. Я тоже устал.
Оличка. Я от тебя устала.
Монтер. Я без тебя устал. Полторы недели – огромный срок. Еще полнедели и я, наверно, не выдержу. Тогда уже точно…
Оличка. Выдержишь, Михаил. После недели ты тоже говорил, что не выдержишь – а выдержал…
Монтер. Да, но чего это стоило? Я снова начал писать стихи.Оличка. Вот этого, пожалуйста, не надо! Я, кажется, запретила тебе писать плохие стихи!
Монтер. А мне больше ничего не остается, любимая!
Оличка. Остается! (Кошкину.) Он такой инженер на электростанции! Если бы ты, Левочка, видел, как он ремонтирует утюги! А это он дурачится!
Монтер. Я не дурачусь. Могу прочесть свежие. Чтобы поверила.
Оличка. Не надо!
Монтер. Но они касаются тебя лично!
Оличка. Тем более!
Монтер. Я жду тебя.
Оличка. Михаил, я тебя прошу!
Монтер (фатально). Это уже стихи.
Оличка. Я не буду слушать бездарные стихи!
Монтер. Будешь. Каждый имеет право быть выслушанным.
Оличка. Говори прозой!
Монтер (упрямо). Только стихами, любимая.
Оличка затыкает уши и с болью глядит на притихшего Льва.
Я жду тебя. Как смерть причастья. Как верующего Бог.
Я терпелив. Но в этот час, подкожный, я несчастлив, все вкось и вкривь! Четыре покосившихся стены, четыре сросшихся угла – четыре хранилища несметной тишины вдруг о любви заговорили!
Внезапно Лев Николаевич падает на колени и тоскливо, вдруг, завывает. Оличка пытается его поддержать, а он все равно воет.
Оличка. Левочка, бедненький мой… Левочка, ой… Бедный, какой же ты бедный…
Кошкин. Оличка, вы простите, но я отчего-то вспомнил… (Закашливается.)
Оличка. Пожалуйста, не вспоминай…
Кошкин (выпрямляется). …Как два человека били другого человека…
Оличка. Ты плачешь?..
Кошкин (мужественно продолжает).