Я встану, я в платье, а мне не мешает. Даже наоборот – еще лучше. У нас скоро загс, мне привыкнуть надо. Мне каждую вещь поносить, чтобы в ней классно выглядеть…
Пыжова. Ой, между прочим, мне тоже…
Тренер. Что – тоже?
Пыжова. Мне – поносить… Говорю, поносить… Я, как Аля, Гоген Петрович…
Тренер. Ну, давайте! Давайте! Все невестами вырядимся!
Алевтина. Ага!
Калинкина. А вы тоже… как этот…
Тренер. Все!
Пыжова (радостно). Женихом! Гоген Петрович, а вы – женихом!..
Кусакина. Х-ха, твоим!
Пыжова (смутившись). Почему только моим, не обязательно…
Калинкина. И на это, на как ее, олимпиаду…
Кусакина. С песнями, да ты…
Калинкина. На машинах, на свадебных…
Пыжова. Ой, что будет!.. А потом в газетах напишут: особенно сильно отличились спортсменки-гандболистки! Очень мощную изобрели форму одежду: белое свадебное платье и фату!
Кусакина. И белые тапочки!
Калинкина. Все пускай сходу сдаются!
Пыжова. Дуся, потрясно?
Калинкина. Прикольно.
Пыжова (тут же деловито прикидывает). Так, Аля платье купила – есть, хорошо; у меня еще с прошлого года в шкафу; у Люськи их – целых два, она замуж два раза хотела; Надюшка… (Дакашиной.) Надюша, ты свое прошлогоднее не продала?
Калинкина. Надюшка его на помойку закинула – я подобрала. Еще я подумала: ну да, такую форму одежды по помойкам!
Пыжова. Жалко, Надюша!..
Калинкина. А я сказала – не жалко?
Пыжова. Материал был хороший, не мнущийся.
Калинкина. Материал-то хороший – размер другой. На меня не полезло, теперь без дела лежит. Я свои габариты Лорке дала – она из Стамбула мне привезет.
Тренер (горестно). Из Стамбула…
Калинкина. У турков дешевле!
Кусакина. Еще такое приволокет, в котором хоронят в гробу!
Калинкина (нахмурившись). Я тогда саму ее в гроб… да еще поперек…
Кусакина (хохочет). Спасайся, кто может!
Калинкина. Белое для жизни – хорошо!..
Пыжова (мечтательно). В белом по жизни идти – красиво!..
Калинкина. Испачкается, если не снимать.
Пыжова. Нет, а такое, чтобы не пачкалось! Чтобы белое, и чтобы не пачкалось, и чтобы для всей жизни!..
И вдруг, на какие-то удивительные мгновения свет сошел на нет и тут же опять возник голубым лучом.
Вдруг, отыскал и оживил белое кружение Алевтины…
В углу зала нашел Люсю по прозвищу Голливуд, как же она прекрасна в одном из двух своих подвенечных платьев!
А потом еще и еще, перебираясь от девушки к девушке, луч (Что за свет? Откуда? Вот тайна!) осветил остальных членов команды по ручному мячу.