Галстук полетел к пиджаку, а он… продолжил стриптиз. Вытащил из манжет запонки, закатал рукава. Расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, а потом еще одну.
Вау.
Надо хотя бы попытаться сделать вид, что я его не разглядываю.
Мускулистые руки. Широкие плечи. Крепкая, сильная грудь спортсмена. А задница…
Нет, штаны он не снял. К моему сожалению. Но, когда он избавился от пиджака, я смогла оценить, насколько потрясна его пятая точка.
А еще у него длинные ноги, как у баскетболиста. Он высокий. Но в его движениях есть что-то кошачье. Нет, скорее, львиное. Царь зверей…
– Располагайся, – Артур распахивает передо мной переднюю дверь своей сверкающей, идеально чистой внутри и снаружи, машины.
Я мешкаю.
Он смотрит на меня.
В его глазах усталость. И, кажется, раздражение. Он смотрит на меня, как мог бы смотреть на досадную перхоть на своем идеальном пиджаке.
Не к таким мужским взглядам я привыкла!
Я красива. Это объективная оценка, а не завышенное самомнение. У меня все на месте и даже сверх того.
Но он этого как будто не видит…
Я не в его вкусе? Слишком проста? Слишком провинциальна? Не соответствую его статусу?
– Садись! – рявкает он.
И я сажусь в машину. Беспрекословно подчиняюсь. Тому, кого не собиралась слушаться. От кого планировала сбежать при первой удобной возможности.
Я подчиняюсь своему надзирателю!
Как овца.
Он заводит автомобиль, трогается. Раздается неприятный пиликающий звук.
– Пристегнись, – бросает он отрывисто.
Опять командует… И опять я подчиняюсь.
Глупо было бы бунтовать против ремня безопасности. Но я чувствую, как внутри закипает обида.
Зря он так себя ведет. Ох, зря…
Я тоже владею властными интонациями и тоже могу быть невыносимой. Просто я внезапно растерялась. Что вообще-то для меня не характерно.
Но я уже очнулась. Пришла в себя. Прогнала из живота стадо птеродактилей и снова стала занозой – так меня обычно называют друзья и родные.
Мы выезжаем из аэропорта и выруливаем на трассу. Я поворачиваюсь к Артуру и выдаю:
– А ты не такой уж пожилой.
Он бросает на меня быстрый взгляд. И снова утыкается в дорогу. На лице – полное отсутствие эмоций.
Я не собираюсь ему “выкать”. Я это решила еще в самолете. А сейчас лишь утвердилась в своем решении.
– Я думала, ты такой… лысоватый, с пузом. В общем, старый.
– Я старый, – устало произносит он.
Не глядя на меня.