Обратимся теперь к термину вербальная семантика. Понятие семантики изначально не принадлежало психологии. В истории науки отмечается, что исходно семантические проблемы ставились в древней философии. Обсуждались вопросы происхождения значений слов, их отношения к бытию и к мышлению. В средние века возникло учение о суппозициях, т. е. об изменениях значения слова в зависимости от контекста и конкретной ситуации. Это и стало ранним вариантом изучения семантической темы в связи с лингвистикой.
В полном объеме лингвистика занялась изучением семантики в XIX в.: во многом благодаря инициативе известного французского лингвиста М. Бреаля в ней был выделен особый семантический раздел. Он же предложил и термин «семантика», образованный от древнегреческого σημαντικός – «обозначающий».
Лингвистическая семантика, занимавшаяся поначалу только отдельными словами, постепенно расширила сферу своих интересов. Содержание семантического раздела пополнилось изучением значения больших единиц языка, а также в равной степени элементов слова, т. е. морфем. Если М. Бреаль занимался преимущественно происхождением значений слов, то теория семантического анализа была направлена на решение задач, связанных с функционированием языка, построением фразы. Необходимость использования теории семантического анализа появилась в связи с одной из прикладных задач в исследовании семантики: организации удобного поиска информации в Интернете по запросу пользователя (Кобозева, 2000). Так или иначе, в настоящее время понятие семантики имеет множественное содержание: специалисты насчитывают более 20 различных вариантов его значений (Сааринен, 1986, с. 18).
Можно было бы предположить, что источником интересующих нас сведений станет область лингвистической семантики, разрабатываемая Ю. Д. Апресяном, А. Вежбицкой, Е. В. Падучевой, Ю. С. Степановым. Но здесь мы не нашли обращения к субъективному содержанию речи. Для лингвистических работ характерна замкнутость на лингвистическом материале: семантическое содержание словесных единиц объясняется посредством их сопоставления с другими словесными единицами. Неудивительно поэтому, что результаты такого подхода оказываются не вполне удовлетворительными даже для их авторов. Выразительная характеристика этого положения дается Е. В. Падучевой: «…механизм изначального порождения смысла – всегда вместе с формой – пока во мраке, и ссылки на врожденность языковой способности не обогащают наши представления о том, в чем эта способность состоит» (Падучева, 2004, с. 13). В то же время, как справедливо отмечает Н. А. Алмаев, для построения психологической теории, рассматривающей проблему значения слов, необходимо выявлять особенности «психических актов» (Алмаев, 2006, с. 29).