Владик был похож на старого мальчика. Так как сохранил свои волосы и даже прическу «под битлз», правда, волосы эти были уже не иссиня-черными, как тридцать лет назад, а напоминали соль, перемешанную с перцем.
Как многие историки, он до девяностых специализировался на проблемах научного коммунизма. После заделался политологом и специалистом по гуманитарным технологиям. Надо отдать должное, Владик, несмотря на свой солидный возраст, а было ему слегка за пятьдесят, всегда был на коне.
Он был первым в рядах застрельщиков и строителей коммунизма и активно тянул туда сомневающихся. Затем переместился в первые ряды строителей капитализма. И так же активно стал агитировать окружающих за переход на рельсы рыночных отношений.
Один из его коллег по истфаку говорил, что Владик – реальная иллюстрация известного афоризма о том, что истинный коммунист может и должен колебаться вместе с линией партии, а капиталист вместе с парадигмой социального развития. Такой модный околонаучный оборот появился на рубеже девяностых. Правда, потом он канул в Лету, оставив после себя только анекдот:
«Встречаются два слесаря.
– Ты что, с женой разводиться задумал? – спрашивает один другого в девяностые годы.
– Да.
– А почему?
– Мне ее парадигма не подходит, – отвечает второй».
Обладал Владик и хорошей памятью: не только цитировал наизусть Маркса, Энгельса, Ленина, но и помнил всех своих вольных и невольных обидчиков. То есть был злопамятным.
Вчера, например, он полемизировал в бывшем обществе «Знание» с физиком Налыговым, и тот нелестно прошелся по поводу пафосности его речей. Тем самым сразу попал в черный список, который Морозов составлял в своей душе. Именно в душе, а не в уме. Потому, что ум холоден, а душа горяча, и к ней лучше прикипает все плохое.
Вспомнив о вчерашнем споре с молодым выскочкой-физиком, он еще раз пережил несколько неприятных секунд. Перед ним возник образ оппонента – тонное скуластое лицо, большие очки.
– Ботаник, – вслух обозвал оппонента Морозов.
Он и хотел было продолжить заочное унижение вчерашнего визави, но… тут раздался звонок в дверь.
Разумеется, это не могли быть люди с улицы, поскольку в данном случае сработал бы домофон. Владик поднялся из-за стола, прошел к двери и заглянул в волчок. Увидев хотя и искаженные линзой вполне приличные физиономии двух рабочих в комбинезонах от ЖЭКа, открыл дверь. Но пока он дверь открывал, рабочие успели напялить на головы шерстяные маски. И это настолько шокировало Морозова, что он даже не сделал шага назад, когда ему сунули в нос мокрую тряпку и стали считать: