– Постараюсь, – едва заметно улыбнулся Ковалев.
– Тем более для тебя уже есть дело, – Снегирев повернулся и указал на Забелина, стоящего рядом. – Это Сергей Павлович. Он из другого Управления, хотел с тобой побеседовать. Ты как, сможешь?
– Да.
– Я приду через пару дней, – сообщил Забелин, – когда окрепнешь.
– А чего тянуть, я и сейчас могу. Давайте сейчас!
– Ну, смотри, тебе видней, – согласился Забелин, которому понравился настрой Ковалева.
– Тогда я вас оставлю, – вмешался Снегирев, – извини, Дима, дела. А вечером мы к тебе зайдем с ребятами, навестим.
Оставшись наедине в палате, Дмитрий и Забелин повели неторопливую беседу.
– Что произошло со мной? Анатолий Иванович не успел ничего рассказать! – поинтересовался Ковалев, его голос звучал негромко, лицо было бледным.
– А ты не помнишь?
– Нет, только немногое. Мы с одной девушкой шли по улице, – Дмитрий замолчал, прикрыл глаза, – как же ее зовут?..
– Татьяна. Продолжай!
– Мы прошли до переулка, повернули. Там была машина «Тойота». Пошли к ней и все. Взрыв.
– Что ты делал в том районе? У тебя была встреча с источником или следил за кем-то? Зачем брал оружие?
– Следил? Оружие? Не помню! – Ковалев замолчал, пытаясь вызвать из памяти ответы, но тщетно. – А что с девушкой?
– Она погибла на месте, – осторожно сообщил Забелин, не знавший, насколько близки были Ковалев и его спутница. Но Дмитрий никак не отреагировал на эту печальную новость, лицо его не дрогнуло, глаза смотрели все так же прямо и настороженно.
– Кто она?
– Это твоя знакомая. Как установлено, вы вместе учились в Университете. К сожалению, оказалась не в то время и не в том месте. Да… – Забелин протянул задумчиво, – кто же, все-таки, устроил взрыв? Как рассказал мне Снегирев, в последнее время вы работали по нескольким группам – распространителям тяжелых наркотиков, но у тебя в производстве было только две сигнальных подборки, никаких серьезных материалов.
– Может диаспоры? – предположил Ковалев. – Нарики с ними тесно связаны. Целые сети под этническими бандгруппами.
– Все может быть, Дима.
Укутанный почти до подбородка одеялом, Ковалев выглядел как мумия в белом. Белое одеяло, белое лицо. На этом фоне резко контрастировали загорелые руки, лежащие поверх одеяла вдоль тела. Он принялся медленно, с длинными паузами, рассказывать Забелину про трудности работы с наркоманами, а Сергей Павлович не перебивая, слушал и молчал.