– Они считают себя гениальными шулерами, только, мне кажется, они еще не играли за одним столом со смертными. О, когда речь идет о шулерстве, по сравнению с людьми Старшие боги – просто дети. Уж это-то с момента своего возвращения я хорошо усвоил.
– Думаешь, расклад очень быстро изменится?
Силкас повернул к нему лицо и ухмыльнулся.
– Думаю, что… да. Вот увидишь, Тулас. Вот увидишь.
Из ножен донесся сдавленный звук. То ли смех, то ли, как показалось Туласу, задыхающийся кашель.
– Друг, откуда у тебя этот клинок?
– Подарили.
– Кто? Какому безумцу пришло это в голову?
– Тени.
Тулас понял, что не знает, как ответить. Потерял дар речи, – говорили в таких случаях гадатели по огню. Он замычал, отчаянно подбирая слова, чтобы предупредить друга. Хоть как-нибудь.
Силкас покосился на него.
– Не Идущий по Граням, Тулас.
Идущий… Нет, невозможно… Он не мог… О Бездна, ты полна чудес!
– Я… прощаю его, – наконец выдавил из себя Тулас, и голос его надорвался.
Силкас подозрительно сощурился.
– Кого?
– Твоего брата, – почти прошептал Тулас. – Я прощаю его… прощаю за все. И моя злость оказалась такой… ошибочной. Нижние боги, Силкас! Он не врал! Но… но как? Как ему это удалось?!
Силкас по-прежнему щурился.
– Не понимаю тебя, Тулас. Как ему удалось – что?
Тулас удивленно воззрился на Силкаса Руина, затем опустил голову. Значит, он так ничего и не сказал. Даже любимому брату. Он сдержал обещание. Надежно сохранил тайну и не выдал ее ни единым словом, ни единым намеком, иначе бы все о ней знали. Все бы знали!
– Тулас?
– Я прощаю его, Силкас.
– Это… так приятно. Я… Я польщен, друг. Понимаешь, я всегда знал, что все было не таким, каким казалось…
– Нет, вовсе не таким.
– Тогда, может, объяснишь?
– Нет.
– Тулас?
Они остановились. Солнце наполовину зашло за горизонт и окрасило ледяную полоску в густо-багровые тона. Вокруг обеспокоенно гудела мошкара.
Тулас вздохнул.
– Если я расскажу тебе, друг, то выдам его главную тайну. Я прощаю его, но, боюсь, он бы меня нипочем не простил. За мои слова, мой гнев, мою глупость. И если я выдам его последнюю тайну, у меня не будет надежды на спасение. Прошу, пойми.
Силкас Руин натянуто улыбнулся.
– У моего брата была тайна, которой он не поделился даже со мной?
– Ни с кем.
– Ни с кем, кроме тебя.
– А мне он поклялся никогда и ничего не говорить.