Однако Увечный бог был не одинок – мир смертных полнился теми, кого так же мучили, ломали и не замечали. Если задуматься, боги сами и создали Падшего, обустроили ему место в пантеоне.
А теперь они его испугались. И решили убить.
– Потому что боги не откликаются на страдания смертных. Слишком много… хлопот.
Он должен знать, что они задумали, – в этом Килава не сомневалась. И он наверняка отчаянно ищет способ сбежать. Как бы то ни было, без боя он не сдастся. Не это ли главный смысл страдания?
Килава сощурила свои кошачьи глаза, вглядываясь во врата. Пылающий красный шов Старвальд Демелейна в небе продолжал расти.
– Уже скоро, – прошептала она.
Она убежит. Оставаться здесь слишком опасно. Перед разрушением, которое элейнты учинят в этом мире, меркнут даже мечты форкрул ассейлов. В мире, исполненном жалких смертных людей, начнется бойня, равной которой свет не видывал. Кто сможет встать на пути у гибели? Она улыбнулась.
– Кое-кто может. Но их слишком мало. Нет, друзья, вмешиваться не надо. Т’иам должна возродиться и вступить в схватку со своим древнейшим врагом. Хаос против порядка – как просто и как банально, но так и есть. Не становитесь у нее на пути – никто из вас не выживет.
А как же тогда ее дети?
– Что ж, дорогой брат, посмотрим. Сердце карги разбито, и она готова на все, лишь бы его исцелить. Презирай ее, Онос, – духи свидетели, большего она недостойна, – но не отворачивайся от нее. Не отворачивайся.
Как же все непросто.
Килава Онасс посмотрела на разрыв.
– Нет, не так. Это вообще ни на что не похоже.
В Доме Кубышки треснул камень. Из расколотых стен повалил красноватый дым.
– Кубышка была с изъяном. Слишком слабая, слишком юная.
Какое наследие можно найти в ребенке, брошенном на произвол судьбы? Сколько истин скрыты в ее крошечных косточках? Слишком много, чтобы их можно было представить.
Треснул еще один камень, будто цепь лопнула.
Килава снова обратила свое внимание на врата.
Остряк привалился спиной к огромному валуну, откинул голову на нагретую солнцем поверхность, закрыл глаза. Инстинкты, никуда от них не денешься. Его бремя в виде бога обратилось во внутреннее жжение, наполняя Остряка срочностью, которой он не понимал. Нервы были расшатаны, мышцы болели от усталости.
Он пересек бессчетное множество миров в поиске кратчайшего пути… куда?