И такая манера общения с сотрудниками заставляла последних мобилизовать все свои возможности и способности к быстрейшему и качественному выполнению обязанностей – хотелось, чтобы Валерий Иванович улыбнулся. А его улыбка – открытая, добрая, чуть ироничная, – обладала живительным свойством поднятия любого настроения.
Валерий Иванович Щербаков относился к редчайшему в настоящее время типу начальника, который не срывает злобу на своих подчинённых, даже если они явились причиной его плохого настроения и заслуживали хорошей трёпки.
Валерий Иванович ушёл из жизни очень неожиданно. Буквально накануне многие видели его в институте весьма жизнерадостным; с некоторыми из нас он обсуждал животрепещущие вопросы о необходимости проведения тех или иных исследований на установке «Минимодуль», делился планами на будущие научные изыскания.
А уже на следующее утро мы получили ужасную весть!
Впервые я увидел Бориса Вениаминовича в начале 1961 года. В деканате физико-химического факультета МХТИ им. Д.И. Менделеева нам, студентам 4 курса, объявили, что лекции по технологии урана будет читать новый заведующий кафедрой, доктор наук[2], Герой Социалистического труда и очень «секретный» директор завода. Это и был Б.В. Громов.
Первая лекция. В аудиторию вошёл импозантный мужчина в очках. Поприветствовал нас, и без предисловий стал рассказывать о месторождениях урановых руд в мире. Я навсегда запомнил: «Африка, Конго, Катанга – месторождение Шинколобве, – крупнейшее в мире месторождение». Дальше мы весь лекционный час, затаив дыхание, слушали совершенно новые для нас сведения об основах технологии урана.
И я понял, что правильно выбрал будущую профессию, о чём до сих пор и не жалею. Борис Вениаминович общался с нами, студентами, как со своими будущими коллегами.
Так получилось, что и во время учёбы он привлекал лучших студентов для участия в научной работе, а мне и после окончания в совместных работах института посчастливилось участвовать института, куда я был распределён, и кафедрой Б.В. Громова.
Борис Вениаминович (студенты между собой называли его «БэВэ») рекомендовал меня в аспирантуру, но я отказался, потому что хотел, как можно, быстрее начать работать в столь интересной для меня области.
В первый момент он рассердился и велел мне подумать. Через несколько дней я пришёл к нему и сказал: «Ведь Вы тоже вначале занимались разработкой совершенно новых технологий урана, но это не помешало Вам стать таким крупным учёным». Он засмеялся и простил меня (Б.В. был очень добрым меня для выполнения человеком). Было решено направить дипломной работы в п/я 912, который в узких кругах был известен как НИИ-10 (сейчас АО «ВНИИХТ»).