Сцена 2. Летчик
Я просыпаюсь ночью от не понятного шума вдалеке. Глаза не открываются. Я поворачиваюсь и натыкаюсь на тело от которого пахнет дешевыми духами. Думаю, что это Лена, хотя не уверен. Я ложусь на живот и утыкаюсь лицом в подушку, чтобы больше их не нюхать. Тут слышу, как кто бегает орет. Я открываю глаза, неохотно. Смотрю на часы – 5:35. Вижу телку Тимы у окна, она смотрит на улицу. Поворачиваю голову – Лена сопит с открытым ртом.
– Че случилось? – с недовольной рожей я спрашиваю у телки.
В этот момент слышу какой-то громкий стон с улицы:
– А-а-а-а-а-а-! Сука не трогай! Уйди бля!
Затем дикий хохот.
Она поворачивается и смотрит на меня:
– Ужасно… Человек свалился. Вон он внизу. Какой ужас!
– Какой человек? – зевая, говорю я, не понимая, зачем столько шума из-за этого поднимать. Сон меня клонит обратно к подушке. Я уже закрываю глаза, как она опять лепечет:
– Не знаю. Но, кажется я сегодня здесь его видела.
– Здесь видела? – я приоткрываю глаза.
– Да-а! Какой ужас, прямо не верится.
Я делаю над собой усилия, чтобы встать и подойти к окну. Вижу, что на улице столпилось полно народа, который, в основном весь чему-то радуется. По голосу я узнаю Павлика и Тиму. Только где они стоят – непонятно. Потому что очень темно из-за не горящего фонаря. Думаю: «Опять! Что ж это такое»! Я нехотя натаскиваю штаны и футболку и выхожу из квартиры. На полпути встречаю бегущего наверх радостного Павлика, который от смеха не может разговаривать:
– Че проснулся?! Бля этот Карлсон сука. Воооще… Мочит! А-а-а-а!
Я ржу вместе с ним, хотя не понимаю почему, урод, одним словом, и пытаюсь говорить:
– Сколько ребер насчитали?
– Не знаю, – он облокачивается на меня, чтобы перевести дух то ли от смеха, то ли от того, что бежал, – нога в трех местах, не знаю, точно ли. Пацаны еще считают!
– Да?… Я слышал, как они считали. Карлсон, как резанный орал!
Я тяну Павлика за плечо и мы с ним идем вниз.
– Знаешь еще так, знаешь, красиво упал.
– Да!?… – смеюсь я.
– Ага! То ли ласточкой то ли щучкой летел.
– Да?… А в итоге че получилось?
Он ржет:
– Хер его знает. Но красиво бля… Как Пикассо нарисовал…
Мы выходим на улицу и устремляемся сразу к потерпевшему. Я замечаю, что на улице весело, словно праздник. Много людей, которых я не знаю. В центре лежит летун и орет на кого-то: