От злости я тщательно убрала в доме, используя даже такую малость в качестве силовой тренировки. Побегала за мелкой, пока она не устала. И, уложив сестренку спать, снова принялась за зубрежку.
В доме было тихо. Отец с самого утра ушел на работу. Мама в поликлинике. Братья где-то шатались, пользуясь каникулами и отсутствием родительского контроля. Так что мне никто не мешал зубрить всеобщий язык. За этим занятием меня и застала мама.
– Крис, ты чем опять занимаешься? – мамин недовольный голос полоснул по нервам – Почему обед еще не готов?
Я подскочила при звуке ее голоса, уронив учебник. Мама подошла, подобрала книгу и посмотрела на обложку, а потом на меня:
– Зачем тебе это? Ты все еще никак не избавишься от своей глупой затеи? Ну какой из тебя пилот? Крис, место женщины дома, подле мужа. Лучше бы поучилась готовить. А то только суп и можешь сварить. Чем мужа кормить собираешься?
Нотации на тему замужества в нашем доме в последнее время звучали все чаще и чаще. Обычно, я молча все выслушивала, но оставалась при своем мнении. Но сегодня злость меня переполняла. Конечно, злилась я не на маму. Хотя нет, и на нее тоже, но совсем чуть-чуть. Куда большее раздражение вызывало само мое бесправное положение, моя беспомощность и невозможность быстро и ловко разрулить ситуацию.
Сегодня ко всему уже перечисленному добавлялось раздражение от того, что мне не дали повеселиться в свое удовольствие хоть раз. И мамина реплика оказалась сродни искре, поднесенной к сухой траве. Вспыхнуло пламя ссоры.
– Ничем! Я ничем не собираюсь кормить мужа! По той простой причине, что замуж я не собираюсь еще по крайней мере лет десять! Потому что мне не интересна жизнь домашней курицы! Потому что я хочу сама зарабатывать, а не клянчить у мужа копейки! Да и те не себе, а ребенку на ботинки! Потому что ребенок весь в папашу и залез в лужу! А обувь взяла и развалилась, потому что ее, мокрую, требовалось срочно высушить, и потому ее положили на горячую батарею! А все потому, что муж для семьи деньги зажимает, а то ему на выпивку не хватит! А сама буду ходить зимой в стоптанных осенних ботинках пятилетней давности! Авось, не сдохну от воспаления легких!
Хрясь!
Мой словесный понос прервала звонкая пощечина. Голова мотнулась в сторону. В ушах зазвенело. Оказывается, это очень больно, когда тебя бьют по лицу. На глаза навернулись слезы. И я почти с ненавистью посмотрела на мать. А она сжимала кулаки и смотрела на меня: