Шимпанзе с большим интересом наблюдали за ней и тут же сами начали бить камни друг о друга. У них отнюдь не было недостатка в навыках, что и следовало ожидать. Даже маленькие обезьяны-капуцины на северо-востоке Бразилии так успешно стучат по камням, хотя и по более мягким, что острые края отламываются[19]. Но вместо того, чтобы что-то резать ими, эти обезьяны только облизывают осколки, потому что каменная пыль содержит полезные минералы. Многие великие открытия являются результатом случайности, но нужно разглядеть их ценность. На это ума обезьянам-капуцинам не хватило.
А вот шимпанзе быстро осознали преимущества ножа. Они были переполнены идеями. Когда их первые попытки не увенчались успехом, они снова и снова пробовали ударять по камням, проявляя изобретательность. Но у обезьян получалось ничуть не лучше, чем у меня: возможно, они стучали слишком слабо или слишком сильно, или, может быть, они держали заготовки под неправильным углом; во всяком случае, им не удалось расколоть базальтовые камни на острые куски. А потом животные сдались и отбросили камни, потеряв интерес к изготовлению ножей.
Если бы творчество было всего лишь вопросом проницательности и изобретательности, человекообразные обезьяны научились бы изготавливать ножи гораздо раньше, чем наши предки. Возможно, сейчас именно они восхищались бы нами в своих зоопарках, а не наоборот. Но только мифы гласят, что творчество возникло благодаря спонтанной вспышке вдохновения. Даже если речь идет о превращении камня в режущий инструмент, для творческого мышления недостаточно просто идей. Для него необходимы практика и готовность снова и снова терпеть неудачи и преследовать цель, даже если успех не гарантирован[20]. Каждый, кто хочет создать нечто по-настоящему креативное, вынужден совершить долгое путешествие в неизведанное. Шимпанзе потерпели неудачу из-за недостатка самоконтроля и долгосрочного планирования, а не из-за недостатка интеллекта. И мы тоже, признаться, именно по этой причине нередко терпим неудачу.
В ходе увлекательного эксперимента исследователи сняли сцены, которые могли происходить среди первых людей более трех миллионов лет назад. Испытуемые – карликовые шимпанзе – очень похожи на наших далеких предков – насколько вообще на них может быть похоже живущее ныне существо: мозг бонобо такой же большой и структурированный, как и у мастеров, которые работали на осыпи озера Туркана. Они также практически не отличаются телосложением и размерами. Геном карликовых шимпанзе не совпадает с геномом человека лишь на 0,3 %