И самое главное: в Японии ваше «я», ваша личная идентичность определяется прежде всего принадлежностью к определенной социальной группе, а не вашими личностными качествами, мнениями, симпатиями или антипатиями.
Мне, выросшему в Соединенных Штатах, ближе наша система ценностей с ее культурным многообразием и широкими возможностями: энтузиазм, предприимчивость, исключительная открытость и креативность, новаторство, ярко выраженный индивидуализм.
В Японии – иные ценности.
Внимательность, умение слушать, отзывчивость, рассудительность, взгляд на проблему как на вызов и, самое главное, принятие – вот что лежит в основе отношения к себе и окружающим. И хотя это общепринятые социальные и этические нормы, которые в принципе характерны для человека, в Японии они пронизывают всю систему социальных институтов, в результате чего общество воспринимается как одна большая семья.
Понимание того, что моя личность во многом формируется моим окружением, дарит удивительное чувство свободы. Самоанализ и самодовольство – напротив, ограничивают и изолируют.
Кому нужны привилегии, когда может быть равенство?
Ни одна другая страна не внесла в мою жизнь такую гармонию, спокойствие, терпение, почитание тишины и наблюдательности и принятие приоритета окружения и природы над личными потребностями, как Япония. Столь ценимый на Западе индивидуализм дополняется здесь осознанием того, что самую большую радость в жизни доставляет радость, которую мы дарим другим.
* * *
Когда другим плохо и мы им сочувствуем, страдает наше благополучие. Я имею в виду, что эмпатия подразумевает поглощение чужой боли. Когда я слышу жуткие рассказы своих пациентов о лишениях, унижениях и изоляции, мое благополучие страдает. Именно поэтому людей, испытывающих явные мучения, часто избегают, обвиняют или боятся. Чем больше мы сопереживаем боли других, тем больше признаем, что их состояние – часть нашей идентичности.
Подумайте об этом с самой прагматичной точки зрения: если кто-то из ваших родных или близких страдает, вам становится хуже, потому что эти люди – в вашем сердце и сознании. Я не могу быть счастлив, если моим детям или жене плохо.
Аналогичным образом мои родные не могут быть счастливы, если плохо мне. Мастер создавать стрессы, выросший в семье, где стресс был нормой жизни, я склонен совершать одни и те же ошибки. И это не только мои личные трудности. Разве они могут быть личными?