И первым делом надо поесть.
Он двигался мимо небольших групп творцов иллюзий, каждая из которых занималась сотворением своего собственного чуда. Он замедлил шаг в вестибюле, проходя мимо двух одинаковых фонтанов. Из одного фонтана в другой, описывая в воздухе изящные дуги, перепрыгивали золотые и серебряные рыбки.
– Хорошая работа, – бросил он на ходу.
Он прошел на кухню, находящуюся в задней части отеля. Здесь волшебства в воздухе было так много, что он мог почти что ощущать его вкус. Десятки поваров доставали кушанья из духовых шкафов, взбивали сливки, осыпали сладости волшебством и сахарной пудрой. Везде стояли тарелки, сотни тарелок, и на каждой из них находился свой собственный десерт.
Амелла – шеф-повар – наклонилась над миской, размешивая ярко-желтую начинку для пирога. Ее черные кудри были стянуты в узел на затылке и заколоты шпильками, смуглое лицо было гладким, без единой морщинки, несмотря на хаос, который ее окружал.
– Для которого из гостей ты готовишь ее? – спросил Анри, окунув в миску палец.
Амелла шлепнула его по руке.
– Для Джорджа Саймона.
Анри слизнул с пальца начинку для пирога, и его тут же охватила ностальгия. Самыми счастливыми воспоминаниями Саймона были воспоминания о том, как он из года в год проводил лето у своей бабушки – лежа в дупле упавшего дерева и наблюдая за муравьями, строя форты на лугу за ее домом, сидя вместе с ней на качелях, подвешенных к балке крыльца, с большим куском ее фирменной лимонной меренги на коленях.
Анри закрыл глаза и посмаковал это чувство.
– Безупречно, – похвалил он.
Отведал он и несколько других десертов – крем-брюле, призванное сымитировать те чувства, которые человек испытывает, влюбляясь, дивный шоколадный мусс, вызывающий ощущение праздника, шоколадный бисквит, точно передающий то блаженное чувство, которое ты испытываешь, проснувшись, посмотрев на часы и обнаружив, что тебе можно поспать еще несколько часов.
Анри вдруг захлестнула тоска по несбывшемуся. Иногда он жалел, что не может погрузиться в мир фантазий «Сплендора». Но еще больше ему хотелось реальности – прошлого, полного любви и других восхитительных чувств, которые столь многие гости стремились пережить опять. Его никогда не соблазняли мечты о славе и богатстве, но эти переживания – тоска по прекрасному прошлому, воспоминания о любви – всегда наполняли его горько-сладкой грустью.