Платье, казавшееся просторным и элегантным на вешалке в бутике в Стурегалериан, теперь измялось и топорщилось. Она бросила свое занятие.
– Сегодня не мой день.
– Почему ты так говоришь? – спросил он, поднося стакан к губам.
Мужчина пил обычное разливное пиво, а не какой-нибудь редкий сорт из специального стакана. Ей это было по нраву. В джинсах, с широченными плечами, он был похож на представителя рабочего класса, хулигана из пригорода. Ей вспомнились парни из школы. Крутые парни. Они никогда не замечали пухлую серую мышь Лексию Викандер. Впрочем, это было ей только на руку. Все школьные годы она старалась остаться незамеченной. Девочками и мальчиками. Только так ее оставляли в покое. По крайней мере, иногда.
– Что? – переспросила она, забыв, о чем они говорили.
– Ты сказала, что у тебя плохой день.
– Да, точно. Скорее, плохая неделя. И в завершение – совершенно ужасные выходные.
Отхлебнув пива, он отставил стакан. Рука у него была в темных волосках. Руки крепкие, широкие. Лексия обожала большие руки. Она это уже говорила?
– Расскажи.
– В офисе было неспокойно, – ответила она, фокусируясь на работе, чтобы не думать о его руках. – Атмосфера напряженная. Люди злые.
– На тебя?
Лексия усмехнулась:
– Я редко кого злю. – Некоторых она раздражала, но чтобы злить – нет. – Хотя это была долгая неделя, как я уже сказала.
– И ужасные выходные, – напомнил он.
– Именно так. Давно уже у меня дела не шли так плохо. На всех фронтах.
Обычно Лексия избегала говорить о себе, но сегодня слишком много всего навалилось.
– Расскажи.
– Уверен, что тебе это интересно?
– Конечно.
– Во-первых, я поругалась с мамой. Это просто ужасно. Я взрослый человек, но она заставляет меня чувствовать себя пятилетним ребенком.
Мама позвонила с утра и умудрилась коснуться всех слабых мест своей дочери: веса («Я это говорю только ради тебя, дорогая Лексия»), отсутствия бойфренда, будущего. Критика и атака под видом заботы.
– У тебя так же? – спросила она. Может, у мужчин все иначе?
– Моя мать умерла.
– Извини. – Ей стало стыдно.
– Ничего страшного. Она умерла много лет назад.
– Все равно извини. С моей стороны это было бесцеремонно.
– Не стоит извиняться. Как я понял, мама тебя постоянно критикует?
– Практически постоянно, – подтвердила Лексия и замолчала. Они с мамой были близки. Такая близость имеет свои достоинства и недостатки. – Но она моя мать. Я ее люблю, разумеется. И она любит меня. Мама много для меня сделала и желает мне добра. – Почему-то ей внезапно захотелось защитить свою мать перед незнакомцем. Конечно, она бесила ее до смерти, но это не значит, что другим позволено ее критиковать.