– Я вот смотрю на тебя, Елена Юрьевна, – цокнул Андрей, опускаясь наглым взглядом в расстёгнутую сверху блузку, – и думаю: что ты здесь вообще забыла? Тебе бы где-нибудь секретаршей работать. Внешность позволяет, возраст пока тоже. Да и работы меньше. Валила бы куда отсюда, пока не поздно, а? Юрьевна?
Презрение к сопляку затопило с головой. Вот же скотина. Лена попыталась оттолкнуться от стены, да только Борзов не позволил. Впечатал вдруг собой в камень и вторую руку слева упёр.
Он был в бешенстве. То, как сегодня себя повела эта дрянь на глазах у студентов, его взбесило. Захотелось проучить шлюшку.
Андрей втянул носом аромат мандаринов и мускуса и почувствовал, как у него встаёт на это растопыренное декольте и упругие вершинки груди, призывно выглядывающие из блузки. Чёртова дрянь. Стоит, натянутая как струна, и глазищами своими его сверлит.
– Пошёл вон, Борзов. Ты не имеешь никакого права так со мной разговаривать и тем более прижиматься ко мне. Я могу закричать, и здесь тут же окажется полиция.
Борзый рассмеялся ей в лицо. Нахально и вызывающе.
– Ну давай, кричи. Это ты умеешь, думаю, лучше всего остального.
Женская рука мгновенно взметнулась, чтобы засадить ублюдку пощёчину, но была больно перехвачена за запястье.
– Ты ещё и борзая. Ничего себе. Вот смотрю на тебя, и в голове крутится один вопрос: «Хау мач»?
Полные губы от злости сжались в тонкую линию, пока девушка тщетно пыталась вырвать руку из цепкого захвата.
– А я смотрю на тебя, и хочется сказать: «Фак ю», да только должность не позволит.
– Должность, которую ты получила за доблестные заслуги перед членом моего отца?
– Послушай сюда, – прошипела Лена, взведённая его словами и грубым отношением. Пальцы больно жгли кожу, а из кривого от ухмылки рта тянуло мятой. Аромат поселялся внутри её носа и раздражал ещё сильнее. – Если ты считаешь, что все вокруг должны быть знакомы с тобой или, как ты говоришь, с членом твоего отца, то очень ошибаешься! В мире есть и другие мужчины. МУЖЧИНЫ – это вид людей, которые заступаются за свою женщину и никогда не ведут себя подобно парнокопытным. То есть так, как ведёшь себя ты, пытаясь поднять собственную самооценку за чужой счёт. Ты – ничтожество, Борзов! И твоё место не в обычном университете, а в казарме, где тебя научили бы отношению к жизни и, в первую очередь, к женщинам!