– Это все. Вашего брата я не убью, по крайне мере постараюсь. Убедите его не злить меня на дуэли и он переживет ее с наименьшими потерями, разве что эго подсдуется.
Я встаю, встает и Валле.
– Я… благодарю вас. – говорит она странно серьезным тоном. – Я вижу как я вам отвратительна и все понимаю. Спасибо за вашу честность. Но позвольте спросить – чем я заслужила вашу ненависть?
– Ненависть? Я не ненавижу вас. – слова мои очень уж поспешны. Неужто почуяла волчью ярость?
– Вы сказали – избавим друг друга от ненавистного общества.
– А… ну… я в большей степени имел ввиду, что это вам мое общество ненавистно.
– Но я также не испытываю к вам ненависть, мистер Хардман. Презрение, гадливость и омерзение -да, но не ненависть.
Моя челюсть здоровается с полом.
– ЧТО?
– Простите если была резка. Мне показалось, мы говорим откровенно.
– Ты испытываешь ко мне омерзение? Ты ко мне?
– К вашему распущенному образу жизни, к вашим манерам, к отсутствию рационального и холодного зерна в ваших решениях.
Вот никогда не был чувствителен к критике, а сейчас задело. Чертовски задело! Это у меня жена второй батюшка будет?!
– Чтож, откровенность за откровенность, – рычу я. – Любой волк скорее лапу себе отгрызет, чем заберется на такую волчицу как вы.
Ее бледные скулы чуть розовеют.
– И это меня более чем устраивает. – гордо заявляет эта особа.
– Почему?
– Что, почему? – огрызается Валле, и я впервые слышу в ее голосе раздражение, хоть какое-то чувство. Что, задело все таки?
– Почему тебя устраивает быть обморочной уродиной?
– Вы забываетесь, мистер Хардман!
– Чем ты больна? Почему зверь тебя не лечит?
– Вам. Пора. – чеканят мне в лицо.
– Что-то тут нечисто. Не может двуликая болеть. Подойдите, – я протягиваю руку и обычно все волки меня слушаются. Не могут не слушаться. Эта же отшатывается.
– Уходите.
Обхожу кофейный столик. Хочу коснуться и понюхать ее кожу чтобы убедиться что у Виолетты Валле вообще есть зверь.
Она в ужасе смотрит как я приближаюсь. Без шуток на ее лице самый настоящий ужас.
– Да не бойтесь вы, я только… – беру ее за предплечье и в следующее мгновение меня отбрасывает. С грохотом пробиваю стеклянные двери, лечу через сад и переваливаюсь через ограду их имения.
Сваливаюсь кулем на мостовую, трясу головой.
Ничего себе! Поднимаюсь, отряхиваю костюм. Ну, Валле… Еще посмотрим кто кому «омерзителен».