В горах я провел почти месяц. И только когда местное лето начало ползти к своему завершению, я двинулся из гор назад в город Без-имени-и-названия. Про себя я называл его просто Биин. Я пытался, изо всех сил, добраться до города как можно быстрее. Но не успел. Сезон дождей начался раньше обычного. Ливни сменялись то мелкой моросью, то грозовыми раскатами и дождевая завеса упорно висела над городом уже третий день. Дороги расползлись и превратились в сплошную черную жижу, по которой невозможно было ни пройти, ни проехать. Городские ворота закрыли для посетителей. Но в такое ненастье желающих посетить это богом забытое место не находилось. Все жители побросали свои привычные дела, и третий день пропадали в трактирах и тавернах возле каминов и вертелов с бараньей ногой, горячим элем и развеселыми бардами. В Биине царило сонное сытое оцепенение, граничащее с заторможенностью. Это только через пару дней народу надоест рассиживаться за пустой болтовней и кого-то непременно потянет на подвиги во славу Королевы и дочерей её. А пока что люд просто отдыхал от так надоевшего всем за четыре месяца летнего зноя. Да, в Биине лето длится четыре месяца, на протяжении которых здешнее солнце стремится выжечь тебе глаза восемнадцать часов в сутки. Поэтому местное население так радуется сезону дождей, начинающемуся всегда внезапно, но так долгожданно.
Я никогда не любил этот город. Меня всегда раздражал местный климат и политический строй. Но иногда приходилось забредать в этот уголок пространства, чтобы пополнить запасы редкостями, которые можно было найти только здесь. Обычно я старался справиться за пару дней и идти дальше. Но на этот раз проклятый дождь спутал все мои планы.
Я сидел в одном из трактиров, у самого края выщербленной барной стойки, практически в углу. За спиной – глухая стена, от которой я не ждал сюрпризов в виде внезапно возникшего недоброжелателя с силовым шаром. Отсюда открывался прекрасный вид на зал, погруженный в мерцающий полумрак, и на всех посетителей. К счастью, все взоры сегодня были устремлены на нового барда, застрявшего в Биине, как и я, совершенно неожиданно для себя. Но, судя по всему, его не напрягала такая обстановка. Он успел освоиться и покорить не одно нежное сердце из толпы тех юных дев, что сегодня пришли внимать его легендам и балладам. Разодетый по последней моде в золотой шелк с тиснеными вензелями, он сверкал не хуже золотой птицы в свете свечей и томных дамских взглядов.