И всё это великолепие предстало перед ними, заставляя замереть и даже задержать дыхание. Сейчас, именно сейчас Старший понял, почему никто и никогда не смел отказаться от порождения Первородной Тьмы. Слишком прекрасна, чтобы завять в объятьях Бога Смерти Эгра, слишком желанна, чтобы выпустить из цепей своих порочных желаний и отдать её хоть кому-нибудь, даже самому Богу Страсти Аанху.
– Пора, брат, – хриплый голос, полный алчного желания, одного из сильнейших собравшихся выдернул Старшего из лап оцепенения. Да, Тьма сделала всё возможное, чтобы защитить своих любимых дочерей от незавидных участей, горя и страданий. С этим никто поспорить не мог, да и не желал.
– Пора, – о, как он был зол, хватаясь за ритуальный кинжал. Ни на это Дитя, ни на Её силу, а на себя, что поддался искушению даже на сущее мгновение. Но цель была слишком заветна, заставляя его вскинуть руку с оружием точно над сердцем девы, вот-вот откроющей свои прекрасные глаза.
Пусть. Пусть откроет их. Пусть даст ему взглянуть в них, пусть увидит свою смерть. А он посмотрит, полюбуется угасающим светом её бесценной жизни.
О, да! Очи девы одним своим затуманенным взглядом, породили в нём огонь похоти и желания. Но прежде, чем его решимость успела пошатнуться, и дрогнуть рука, а девушка испугаться и закричать, Старший резко направил лезвие к её сердцу.
___________________________
* Ларпия – самый малый спутник мира Таялгир; в мифологии этого мира Малая Богиня и Хранительница тайн и всего сокрытого.
Мила
Как только мы зашли за угол дома и попали в тень двора, я тут же подняла голову, чтобы найти глазами серп месяца на матовой поверхности ночного неба. И этот клочок света всё истончался, исчезая буквально на глазах. Удивительно!
– Лунное затмение, – усмехнулась я, притормаживая, не хочется оступиться и упасть почти в кромешной темноте. – Второе за последние пять недель.
И действительно. Оно второе, уж я-то слежу за всеми небесными событиями, потакая своей любви ко всему астрономическому и астрологическому, что тут же высказала подруга:
– Как раз всё как ты любишь!
– Да, но… – тяжело выдохнула, передёргивая плечами и заодно укутываясь плотнее в кожанку.
– Так чего ты дрожишь? – остановилась и обернулась ко мне Ира. – Даже привычного блеска в глазах нет.
– Не знаю, – пожала плечами. – Не нравится оно мне.