Фон улицы изменился. Глаза под закрытыми веками дернулись в сторону источника возмущения и вернулись в исходное положение. Фигура потеряла очертания, стала расплываться, пока не слилась с тенью. В мокром дождливом мареве раздались шаги. Торопливые. Кто-то шел – уже почти бежал – прямо по дороге. Он умело скрывал свою суть, этот юнец, но не настолько, чтобы полностью закрыться от Него. Где угодно, но только не в этом мире. Остановился. Приоткрылся – неосторожно – в сотый раз проверяя, не ошибся ли, и вдруг обернулся. Глаза впились в тень под деревом…
Пора между волком и волчицей. Еще не ночь, но уже не вечер. Самое время.
Город горел. Странный город, словно сошедший со страниц исторического романа о средневековой Европе, стонал и выл от страха и боли множеством голосов. Красное на красном: небо – багровый туман, улицы – алые цветы пожаров, люди – огненные блики в глазах и на лицах и кровь.
«Это всего лишь сон, просто сон, но он так пугающе реален…»
Она стояла посреди улицы, а вокруг… стоило на секунду задержать взгляд на чем-то одном, как суматошная круговерть рассыпалась на отдельные детали. Бежали прочь от огня люди, боролись… (за свою жизнь?) с остервенением диких зверей, кидаясь на других. Впрочем, за свою жизнь боролись как раз те, другие, с бледными лицами.
Совсем рядом лопнуло от жара окно. Щеку обожгло болью. Огненный язык взметнулся из оконного проема, как из раззявленной пасти, лизнул по зубам-осколкам, оставшимся торчать в раме, и жадно потянулся вверх. Дверь распахнулась, оттуда выскочил человек в тлеющей на спине рубахе, стал срывать с себя одежду и вдруг завалился на бок. Темные глаза, белое лицо, бьющая затихающими толчками кровь, короткая стрела. Кто-то налетел сзади, толкнул в сторону к груде какого-то хлама. Лопатки уперлись в стену дома, ныл от удара затылок. Жесткие пальцы впились в плечи. Мужчина, невысокий. Лицо так близко, что различить можно только отдельные черты: ссадина через весь лоб, копоть на щеках, длинный прямой нос, тоже со ссадиной – кровь еще сочится, огибая кричащий рот.
«Почему слов не разобрать?»
В ушах какой-то гул.
«Огонь, это огонь гудит».
Что-то мелькнуло. И вдруг стало тихо. Удивленно распахнувшиеся темные глаза подернулись дымкой, пальцы соскользнули с плеч. Рука сжалась на запястье и резко дернула вниз. Девушка упала на колени. Мужчина лежал лицом вверх, темные волосы разметались по брусчатке, усыпанной мелкой трухой и осколками стекла, в правом боку торчала рукоять ножа.