Лечение было мучительным. То, с чем он сюда попал, зачастую заканчивалось тяжелыми болезнями и инвалидностью на всю жизнь. Андрею переливали кровь, вкалывали антибиотики, промывали кишечник, следили за работой щитовидной железы – целый комплекс процедур, от которых все внутри ныло. Тем не менее, он был благодарен врачам – они хорошо делали свою работу и, безусловно, помогали ему. Во всяком случае, несмотря на все эти живодерские штуки вроде постоянных уколов и капельниц, он чувствовал себя лучше, чем раньше.
Андрей частенько думал о том, что стало с теми, кто работал вместе с ним в том кошмарном месте. Их было тысячи, и каждый, скорее всего, получил огромную дозу облучения. Им ведь толком и не говорили о реальной опасности, о том, какие будут последствия. Они знали только время, которое отведено на работу – не больше минуты. Андрею не казалось, что их обманывали. Скорее, наверху тоже не вполне осознавали весь масштаб случившегося и действовали наощупь, пытаясь хоть как-то решить проблему. Наверное, и сейчас никто до конца не понимает весь ужас того, что случилось. Или, быть может, все действительно не так страшно, как он себе рисует в воображении? Ведь работы закончены, дело доделано, опасность ликвидирована. Да, пострадали люди. Но как же иначе? Разве когда-то бывает другая цена?
Он ворочался на кровати и все думал, думал, думал. Ведь ему было уже за тридцать, и он понимал всю серьёзность ситуации, в которую угодил. Андрей пытался осмыслить то, что видел. Трезвым взглядом посмотреть на вещи с позиции взрослого человека. Он ведь не был атомщиком, ученым или человеком, разбирающимся в науке. Можно было только догадываться о том, что творилось на дне дыры, огромной черной пасти, которая изрыгнула тысячи радиоактивных обломков и в один момент сделала необитаемым целый город.
Андрею нравилась молодая медсестра, Надя, очень симпатичная и веселая девушка, относившаяся к пациентам с особенной теплотой. Ей было, наверное, чуть за двадцать. Здесь, в стационаре, он не видел почти ничего хорошего, только страдания и боль других людей. И Надежда – наверное, ей не случайно когда-то дали именно такое имя – была самой настоящей надеждой на хорошее. На выздоровление, на то, что все скоро вернется на круги своя и жизнь станет такой как раньше. Андрей всегда ждал, когда она придет поставить капельницу, весело улыбнется и спросит, как дела.