– Матвей, пусти ее, – раздается сзади не слишком решительным голосом.
Оооо, братец пожаловал. Вся семейка в сборе, отлично! Отпускаю Лану и оборачиваюсь на топчущегося на пороге Кира.
– Проходи, что стоишь! – указываю ему на место, негласно закрепленное за ним.
Брат окидывает хмурым взглядом сначала меня, потом зареванную сестру, умудрившуюся выхватить у меня телефон и запихнувшая аппарат в передний карман джинсов, наивно полагая, что там я его не достану.
Кир наливает себе сок и садится рядом.
– Ну что ж, семейство, думаю самое время поговорить. Пока меня не было, вы, я смотрю, слишком расслабились. Ты, – тычу пальцем в младшую, – познакомишь меня со своей так называемой подругой, а ты, – перевожу его на Кира, – в курсе, что она с кем—то общается? Кто такие Рина и Марк?
Кирилл сначала бросает быстрый взгляд на сестру, как бы уточняя можно ли мне говорить. Ну пиздец. Шесть месяцев отсутствия, а они уже спелись.
– Слушай, Мот, я все понимаю, конечно, – переводит на меня глаза, пытаясь звучать решительно, – но Лана и правда уже достаточно взрослая, чтобы контролировать каждый ее шаг. Пусть общается с кем хочет, тебе-то что? Ты же не отец нам, чтобы вершить правосудие.
Намеренно медленно отрезаю кусок бекона, нанизываю сверху на вилку спаржу и отправляю в рот. Объяснять им что-либо не намерен, да и времени у меня на это нет.
– Действительно, а где отец? – склоняю на бок голову, а потом громко кричу так, что эхо разносится по дому: – Паааа!
Лана с Киром синхронно вздрагивают, а я демонстративно прикладываю к уху ладонь, слушая как в ответ мне орет тишина.
– Кажется, его как всегда нет, – развожу руками, а потом отбрасываю в сторону шутки и опираюсь локтями на стол, по очереди переводя глаза с брата на сестру. – Значит так, слушайте внимательно, ваш релакс закончился. Не знаю, что вы успели натворить за время моего отсутствия, но теперь все вернется на круги своя. Никаких тусовок, гулянок и так далее. Хотя ты, Кир, можешь тусоваться со мной, если я направляюсь на какую-нибудь пати, – брат заметно оживляется, Лана же напоминает злобного кролика, плотно сжимая губы, – а ты, младшая, сидишь тихо-мирно дома. И если я узнаю, что ты где—то прохлаждаешься позже десяти вечера, пеняй на себя.
Сестра резко вскакивает, опрокидывая стул, и буквально кремирует меня красными глазами.