Так, занятый каждый своею печалью,
Они разошлись с бедным графом в начале.
Вот месяц проходит, а граф все мечтает,
Ночами не спит, все худеет, да тает,
Да все тяготится сердечной тоской
Об этой прелестной крестьянке младой.
И все он сидит и сидит возле пруда
И ждет он ее, все надеясь на чудо,
Все думает, думает: Боже, вот- вот
Крестьянка младая вдруг мимо пойдет!
Но нет! Не вершится желанное чудо!
Прелестница все не идет возле пруда.
Уж осень златая вступает в права
И даже пожухла немного трава.
Зеленый на пестрый меняют наряд
Деревья кругом, с увядающих гряд
Крестьяне уже огурцы собирают,
И на зиму в бочки с рассолом катают!
Такая забава у них – у крестьян:
Приятно ли, знаете ведь, наконец,
Под вой зимней вьюги, поднявши стакан,
Соленый сожрать огурец!
И граф тогда понял, что нет, не случится!
И вряд ли тут встретится снова девица!
Он слуг бы послал. Да, но что им прикажешь?
Как о крестьянке младой им расскажешь?
Он помнит: красива, он помнит: цветы…
Да, кажется, розы пурпурного цвета.
Но вдруг это только его лишь мечты?
И лишь наваждение жаркого лета?
Но граф так упорен в своих пожеланьях!
И в тайных своих одиноких мечтаньях
Младою крестьянкой уже обладал
И плод в них запретный давно уж сорвал!
Нет! Видно, придется ему самому
Отправиться в путь за своею зазнобой,
Одеться в простое, с собой взять суму
И бороду сбрить, быть не узнанным чтобы.
А что? Это мысль! Ведь ей Богу, ей-ей!
И граф поглядел тут на жизнь веселей!
***
Гордей Кузьмич любил покушать,
И, сидя долго за столом,
Любил излить свою он душу
И добрым все запить вином!
И рассуждал всегда он здраво:
Нам для чего дана отрава?
Чтобы ее употреблять!
Кто будет спорить, твою мать?!
А был он вовсе не из бедных,
Хоть и не чужд привычек вредных!
Он мирно жил, муку молол,
По воскресеньям службу слушал
И пацанов своих порол
В субботу или драл им уши!
А было у него их трое
И было б больше, видит Бог,
Но спорить как с судьбою злою?
Жену он уберечь не смог.
Эх, овдовел он слишком рано:
Во цвете лет его Татьяна
Ушла тихонько в мир иной,
И он, с судьбой смирившись злой,
Решил жениться на другой.
Ведь пацанам нужна мамаша.
И тут – Бог дал – попалась Маша
Ему случайно на глаза.
И он подумал: вот, коза!
И ножки, и грудь, и румянец на щечках -
Ну все в этой девке толково и складно.
И грезятся сразу бессонные ночки.
Жениться на ней? – он подумал, – да, ладно…