Семён… Я вышла за него девять лет назад. Тогда, в двадцать четыре года, думала, что достаточно разбираюсь в людях. Любви особой не было, внимание симпатичного парня со стабильной неплохой зарплатой льстило. Он был настойчив, и я уступила. Никогда не считала себя красавицей, потому и не заглядывалась на ослепительных мужчин, может быть, сама боялась влюбиться, а потом страдать из-за разбитого сердца.
Вначале всё было неплохо, вот только детей он не хотел, а может, это и не его мысли были, а его мамы – очень хорошей женщины, которая никогда не уставала поучать и наставлять… меня. Да, от неё я получила много полезных советов, ещё больше ненужных. Но это всё стало неважно, когда три года назад она умерла. Странное дело, сын её вдруг начал пить. Сначала я его жалела, потом пилила, потом поняла одну простую вещь – он прячется, от меня, от других, да и от себя, наверное, тоже. Детей у нас по-прежнему не было. Бросив бесплодные попытки как-то изменить положение вещей, я с головой ушла в работу. Что касается личной жизни… какая может быть личная жизнь, если, приходя домой, он быстренько уходил «в состояние изменённого сознания», как называет это наш главврач. Когда-то это бесило, потом стало всё равно.
– Да, ты моя жена, а то, что было в другом мире, это никого не касается.
Я сморгнула, выныривая из собственных воспоминаний. Снова посмотрела на Цемиаса. Как мне принять эту новую реальность?
– Мари, ты выглядишь как потерявшийся ребёнок, – мужчина обхватил меня своими большими ладонями и подтянул ближе, обнимая, – скажи, что мне сделать, чтобы ты не была такой растерянной?
– Мне не верится, что всё это реальность, – озвучила я свои мысли.
– Даже если это сон, тебе плохо в нём?
– Слишком хорошо, так не бывает.
– Маленькая, моя, – он уткнулся в мою макушку, – я так соскучился.
В этот момент заурчал мой желудок, я накрыла живот ладонью и хихикнула:
– Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. У вас здесь кормят?
Отстранившись, подняла на мужчину глаза и встретила виноватый взгляд.
– Нет?
– Нет, то есть да, конечно, я ведь и разбудил тебя, чтоб на обед пригласить.
– На обед? Но мне и надеть нечего, только халат, да вот… – я запнулась, разглядывая ночную сорочку, в которой была, когда проснулась. Нежное белое кружево на лёгкой, почти невесомой голубой ткани. – Это не моя сорочка, ты же мою порвал, наверное.