– Как это? – переглядываются коллеги. – Ты сейчас серьезно? Я жене новый телефон обещал, – хлопает глазами Жека.
– Купишь. Надувной и с кнопочками. Если проект не будет готов к концу недели, то еще и вычту из твоей зарплаты премию для второго Максимыча.
– Второго? – переспрашивает Туся, и в этот момент из коридора слышится:
– А! А-а-а!
– А вот и он. Ну мы пошли. Скучно тут у вас.
– Макс, а машину вернуть?
– Вернем позже. Возможно, по запчастям.
– Я вас обыскалась! – восклицает секретарша, увидев меня.
– Боец готов?
– К чему?
– Подгузник, спрашиваю, поменяла?
– Да… В туалете полный абзац, пришлось менять в переговорной.
– Молодец, что не растерялась. А теперь… Надо в магазин за едой.
– Так я с удовольствием. Уже бегу, – сует мне второго ребенка и, выхватив у меня из рук список, убегает. Даже денег не спросила, вот дает! Красава!
Теперь у меня в каждой руке по пацану… И второй Максимыч настроен скептически. Ему не нравится, что у брата есть машинка из фанеры, а у него только лямка от штанов. Дети начинают драться и визжать.
– А ну, тихо!
Ноль эмоций.
– Мальчики!
– У-у-у!
– А-а-а!
– Женя, прости, – вбегаю в кабинет и хватаю с полки еще несколько машин. Сейчас я готов отдать им все что угодно, даже ведущего дизайнера на блюдце, лишь бы дети замолчали.
– Ой! Как быстро у тебя дети множатся… Уже два, причем одинаковых, – из кабинета выходит Туся.
– У-у-у!
– Макс, ну что ты, совсем с детьми не умеешь ладить?
– Неа… Я этот, как их там… Фри. Чайлдфри. Был. До сегодняшнего дня.
– Звучит, словно Джеймс Бонд, – хмыкает. – А кто это такой холоший, а кто это такой класивый? – обращается девушка сразу к обоим братьям, растягивая и коверкая слова. Никогда не понимал, зачем так разговаривать с мелкими. Типа так лучше поймут? Это вряд ли…
Дети смотрят на нее, на минуту замолкая. И быстро потеряв интерес, они снова начинают драться и вопить. Теперь у каждого по машине в руке. Но им все равно нужно отобрать игрушки друг у друга.
– Что-то они у тебя странные. Может, врачу показать?
– Сама ты, Туся, проверилась бы. Иди давай. Ногти сами себя не накрасят.
– Странный, ты, Лобанов…
– Спасибо. Дети, скажите тете: «Премия – пока», – беру их как кукол и машу двумя детскими ладошками, вызывая довольный хохот и посмеиваясь сам. Фролова фыркает и убегает, кинув на прощание: