– А он что делал с вами на выезде?
Молчание.
– Еще раз спрашиваю…
– Брат в театральном учится, товарищ капитан. Попросился на выезд, в роль, так сказать, войти. Очень осторожно, издалека, – откашливается Петренко. – Его к дому никто не подпускал, все без нарушений… Просто наблюдал за работой. Как свидетель.
– Я вам не мешаю тут?! Может, вернемся к детям? – цежу сквозь зубы, напоминая о себе.
– Да, да. Что было после неудачной шутки про как-там-его?
– Лобанова.
– Ага.
– Я сказал, что Петренко дебил и у виска покрутил. Не может быть отцом этот Лобанов.
– Вы что, моих близнецов мужчине с плаката отвезли?! – задаю вопрос едва дыша.
– Нет. Мы на вызов поехали.
– А дети?! – снова спрашиваем с капитаном. Он уже целую пачку салфеток перебрал, вытирая с себя пот, хотя здесь совсем нежарко… а с него так льется, словно он бежал марафон.
– Мы спросили у главного, чего с ними делать, он сказал, что в полицию надо. Пусть они и ищут родителей.
– В полицию заявление о пропаже уже написала. Я от них к вам и приехала! Им ночью моих мальчиков не приводили!
– Не волнуйтесь, гражданочка. Отделений много, а вы были в одном. Быстро признавайтесь, в какое отделение отвезли детей? – капитан мечет суровый взгляд на подчиненного и тянется к телефону.
– Сейчас узнаю и перезвоню, – тихо говорит Петренко.
– А ну, стой! Докладывай, у кого узнавать собираешься.
– У Гордея…
– Поясни, – капитан снова напрягается.
– Некогда нам детей развозить, у нас вызов за вызовом. И так работать некому! – признается Василий.
– Ясно… Я сейчас сам позвоню, этому Гордею. Ну-ка давай его номер, – злобно блестит глазами, а мне совсем нехорошо. Вот уж не думала, что все так сложно окажется…